Позолота вся сотрется 2

Ворожея Тина

Филипп перевел задумчивый взгляд на меня, а потом опять посмотрел на деда. Видимо он, чувствовал какой то подвох, но не мог понять в чем тут дело.

– У нас гости, мистер Шэнли. В малой гостиной, вас и миссис Николь, ждет мистер Арчибальд Баффа.

– Кто? Не знаю такого, да и знать не желаю. Как он смог пройти мимо Оскара, и что нужно этому господину?

Ярко-голубые глаза Филиппа сейчас смотрели на меня, их взгляд был такой сверляще-пристальный, что захотелось немедленно спрятаться. Его идеальные брови слегка хмурились, губы были твердо сжаты.

– Я думаю, что

об этом, вам лучше спросить у своей внучки. Не правда ли, миссис Николь?

Известие о том, что где-то совсем рядом находится Арчи, неожиданно выбило у меня почву из-под ног.

Сердце застучало так часто, что на мгновение я почувствовала острую боль в левой стороне груди. Мне казалось, что сердце стучит везде - в горле, в ушах, и даже в кончиках пальцев. Вопросы взорвались в моей голове и рассыпались брызгами огненного фейерверка. Как Арчи меня нашел? С какими намерениями приехал? Понравится ли он деду? И как я сейчас выгляжу?

Последний вопрос волновал меня, почему то больше всех остальных. Мои дрожащие руки лихорадочно поправляли короткие завитки волос, а зубы яростно кусали нижнюю губу, что бы придать ей сочный и яркий вид.

Поймав на себе откровенно насмешливый взгляд Филиппа, я постаралась холодно усмехнуться, поскорей натянуть на себя маску ленивой беззаботности.

Но думаю, что у меня это получилось плохо. Я ощущала нестепимый жар. Словно мои щеки вдруг решили почувствовать себя пылающим костром. Уверенна, что уши и шея тоже тоже покраснели. Маска ленивой беззаботности наверное вспыхнула и осела вокруг серым пеплом.

– Николь?
– в голосе деда сквозили забота и участие.
– С тобой все в порядке, девочка моя?

Я поспешно отвернулась и шагнула к окну. Сделала вид, что меня очень интересует открывающаяся из него величественная панорама дальних гор, поросших лесом. Мне потребовалась буквально секунда, что бы полностью взять контроль над своими эмоциями.

Когда я повернулась, то уже улыбалась. Лукаво и беззаботно, и клянусь, что моя улыбка выглядела очень естественно.

– Со мной все в порядке. Благодарю!
– я склонила голову в легком поклоне.
– Я так полагаю, что сейчас в гостиной нас дожидается мой муж? Тогда не стоит заставлять ждать, мистера Арчибальда, - мой голос мне понравился. Он был абсолютно спокойным.

Дед очень быстро оценил ситуацию.

– Николь, ты иди в гостиную и принимай нашего гостя, а мы с Филиппом немного задержимся. Нам нужно обсудить некоторые вопросы.

Я бросила благодарный взгляд на деда. Все же старый паук несомненно был знатоком в тонкостях человеческих отношений. Больше всего мне сейчас не хотелось, что-бы на нашу встречу с Арчи глазели любопытные свидетели.

Но моя надежда на встречу без соглядатаев улетучилась в тот миг, когда подойдя к раскрытой двери в гостиную я услышала нарочито соблазнительно-хрипловатый голос, и особенный гортанный смех. Так смеется шлюха, когда чувствует, что добыча у нее на крючке. Так смеется Лорес, когда в чем то заинтересована.

Захотелось повернуть назад. Меня опять захлестнула неуверенность в себе, в голове всплыли не самые лучшие воспоминания. " Трусиха! Жалкая трусиха, которая всегда позорно бежит

с поля боя, вот ты кто Николь!" - обругала я себя мысленно, и не давая опомниться, решительно вошла в гостиную.

Они сидели в креслах расположенных друг против друга. Узкий, низкий столик инкрустированный слоновой костью, разделял их ноги.

Красивая и безупречная нога Лорес, в тончайшем, шелковом чулке цвета чуть загорелой кожи, была показательно закинута на колено другой, такой же безупречно-красивой ножки. Домашняя туфелька обшитая белым, пушистым мехом лениво покачивалась на кончиках изящных пальчиков. Поднявшаяся пола узкого халатика, отлично показывала, какой дорогой пояс для чулков предпочитает носить Лорес.

Мягкое кресло было слишком низким для длинных и сильных ног Арчи. Поэтому его колени находились настолько высоко, что он напоминал кузнечика. Породистого, уверенного в себе кузнечика, который изогнувшись мускулистым, большим телом, наливал в высокий бокал своей собеседницы, красное вино.

Каблучки моих туфелек звонкими копытцами застучали по узорчатому мрамору пола, а затем утонули в густом ворсе темно-коричневого, индийского ковра ручной работы.

Арчибальд и Лорес одновременно повернулись в мою сторону.

В ярко-голубых глазах Лорес, сиял неприкрытый грех, который она еще не успела замаскировать лицемерной улыбкой.

А вот глаза Арчибальда... Вежливая скука таяла и истончалась, уступая место совсем другим эмоциям.

Облегчение, радость, а затем восхищение заискрились, заиграли в его черных, выразительных глазах.

Он попробовал быстро подняться с низкого кресла , но забыл поставить на стол бутылку с вином. Тягучая жидкость темно-красным водопадом залила собой инкрустированную поверхность столика. Сказочные цветы из слоновой кости потонули в красном, хмельном озере.

– Ах!
– взвизгнула Лорес, суетливо пытаясь спасти от темно-красных брызг ноги в шелковых чулках, и атласный халатик цвета топленого молока.

Но Арчибаль совершенно не обратил внимания, на то, что хозяйка дома пострадала от его неловкости. Пузатая бутылка глухо шлепнула дном о слоновую кость. Покачнулась, словно была пьяна, и замерла.

Мужчина не отрывая глаз от меня, шагнул вперед, замер на мгновение, а затем сграбастал в крепкие объятия. Закружил по комнате и бережно, словно хрустальную вазу, поставил меня на ковер. Нагнулся и ткнулся носом мне в макушку, жадно вдыхая мой запах волос.

– Николь! Моя Николь! Я так соскучился по тебе! Ты зачем обрезала волосы? Знаешь, тебе идет, - он говорил торопливо, невпопад, но его голос сейчас напоминал мурчание огромного, сытого зверя.

Я даже не догадывалась о том, насколько буду рада видеть Арчи... Кошка, которая до этих пор очень редко напоминала о себе, вдруг ожила и заметалась. Думаю, что это именно она заставила меня порывисто прижаться к мужчине. Привстать на носочки, и закрыв глаза надеяться на поцелуй. Вдыхать такой знакомый, такой почему-то пьянящий меня запах. Во мне боролось две сущности, и благовоспитанная, холодноватая Николь, явно проигрывала напору дикой кошки. От раздирающих меня противоречивых чувств я вдруг заплакала. Позорно, беспомощно.