Позолота

Мейер Марисса

Стоя на четвереньках, Серильда затаила дыхание. Внизу, не сводя с нее горящих глаз и раздувая ноздри, бесновалась гончая. Цепь, которая должна была удерживать ее, громыхала по брусчатке. В отдалении кто-то кричал: К ноге! Ко мне! Нельзя! Не обращая внимания на команды, гончая прыгала на задних лапах, передними царапая дверцу кареты. Серильда сжалась. Собака была громадной, и если она прыгнет…

Вдруг раздался громкий звук – вжик…

Собака взвизгнула, дернулась, замерла. Серильда, оцепенев от ужаса, увидела длинное древко стрелы, оперенное блестящими черными перьями. Стрела вошла

собаке в глаз и вышла из пасти. Из раны повалил черный дым, и видно было, как под взъерошенной шерстью медленно угасает пламя. Гончая повалилась на бок, ноги ее дернулись, она захрипела и испустила последний вздох.

От прилившей к лицу крови Серильда почувствовала головокружение. Она заставила себя оторвать взгляд от гончей. На ступенях башни стоял Эрлкинг, в одежде из тонкой кожи. Черные волосы были небрежно откинуты назад. На боку у него висел массивный арбалет.

Не обращая на Серильду внимания, король устремил свой острый взгляд на женщину, стоявшую между собачьим загоном и каретой. Поразительно изящная – такая утонченная элегантность вообще свойственна Темным, – одета она была неброско и практично. Руки и ноги перетянуты кожаными ремнями.

– Что случилось? – спросил он с обманчивой невозмутимостью.

Женщина торопливо поклонилась.

– Я готовила гончих к охоте, Ваша Мрачность. Дверь загона была отворена, а цепь, судя по всему, надпилена. Я стояла спиной и ничего не видела, пока пес не выскочил, и… – ее взгляд метнулся сначала к Серильде, до сих пор сидевшей на крыше кареты, а потом вниз, к телу гончей. – Это моя вина, господин.

– Почему? – протянул Эрлкинг. – Разве это ты надпилила цепь?

– Что вы, мой господин! Конечно же нет. Но за собак отвечаю я.

Король раздраженно фыркнул.

– Почему она не слушала моих команд?

– Это щенок, еще не до конца вышколенный. Перед охотой псов не кормят, вот и… Он был голоден.

Широко открытыми глазами Серильда снова посмотрела на лежащего зверя – он был ненамного меньше нее. Внутренний огонь в нем потух, остались лишь клочья черной шерсти на ребрах, да зубы – такие крепкие, что легко раскусили бы человеческий череп. Теперь она видела, что он действительно мельче псов, которые участвовали в охоте, но все же… Неужели это щенок?! Неутешительная мысль.

– Закончи работу, – сказал король. – И убери тело.

Перекинув арбалет за спину, он сошел с крыльца и остановился перед женщиной, отвечавшей за гончих.

– Твоей вины в произошедшем нет, – продолжал он, глядя поверх ее склоненной головы. – Здесь наверняка не обошлось без духа-буяна.

Его губы слегка скривились, как будто слова были горькими на вкус.

– Благодарю, Ваша Мрачность, – пробормотала женщина. – Клянусь, такого больше не повторится.

Эрлкинг прошел через двор и остановился у кареты, глядя на Серильду. Стоя на четвереньках нелепо было бы кланяться или приседать, и Серильда просто улыбнулась.

– Здесь всегда так весело?

– Не всегда, – ответил Эрлкинг по-прежнему ровно и размеренно. Он подошел ближе, тени приблизились вместе с ним. Серильда съежилась, хотя с крыши кареты смотрела на короля сверху вниз. – Гончим редко удается полакомиться человеческой плотью. Можно понять, почему пес пришел в такой азарт.

Серильда подняла брови. Хотелось думать, что король пошутил, но она не была уверена, что у Темных есть чувство юмора.

– Ваше вели… Ваша Мрачность, – выговорила она почти не дрогнувшим голосом. – Для меня великая честь снова предстать перед вами. Не думала, что сам Ольховый Король призовет

меня в замок Грейвенстоун.

Уголок его губ дернулся. В свете луны они казались фиолетовыми, как свежий кровоподтек или раздавленная ежевика. Рот Серильды наполнился слюной.

– Стало быть, тебе известно, кто я, – произнес Эрлкинг с легкой насмешкой. – Мне было это интересно, – он быстро скользнул взглядом по двору. Конюшни, собачьи клетки, зловещие стены… – Но ты ошиблась. Это не Грейвенстоун. Мой дом полон воспоминаний, к которым я не хочу возвращаться, поэтому я провожу там мало времени. Своим домом и оплотом я назначил Адальхейд.

Снова встретившись с Серильдой взглядом, он улыбнулся, словно чему-то обрадовался.

– Королевская семья им все равно не пользовалась.

Адальхейд… Название показалось Серильде смутно знакомым, но она не могла вспомнить, где слышала его. Не могла она понять, и какую именно королевскую семью Эрлкинг имеет в виду.

Мерхенфельд и Ясеневый лес лежали в самой северной части Королевства Тулваск. Насколько понимала Серильда, отношения между ее правителями – королевой Агнеттой Второй и домом Розенштадт, были основаны на договоренностях о границах, произвольно нанесенных на карту, налогах, временных торговых путях и обещании поддержки в случае войны. Впрочем, войн тут не бывало; королевство было надежно защищено базальтовыми скалами, с одной стороны обрывавшимися в бурное штормовое море, с другой – переходящими в неприступные горы Рюкграт. Столичный город Верена лежал далеко на юге – так далеко, что Серильда не встречала никого, кто там побывал. А члены королевской семьи на ее памяти никогда не наведывались в Мерхенфельд, отдаленный уголок их страны. О королевской семье земляки Серильды говорили как о чем-то далеком, чужом. Поговаривали даже, будто короли с юга рады не вмешиваться в их жизнь, так как опасаются гнева истинных правителей севера – Эрлкинга и его Темных, которые, вырвавшись из-за завесы, остались безнаказанными и ни перед кем не держали ответ, а также Лесной Бабушки и лесного народа, который никогда не подчинится людям.

– Полагаю, – сказала Серильда, – вряд ли кто-то станет возражать, если вы заявите свои права на этот замок. Да и… на все, чего бы вы не пожелали.

– Бесспорно, – заметил Эрлкинг и указал на сиденье кучера. – Теперь можно спуститься.

Серильда бросила взгляд в сторону собачьего загона. Гончие жадно следили за ней, натягивая цепи. Но, кажется, теперь цепи держали крепко, а дверь загона была надежно заперта.

А еще она заметила, что появились зрители. Вокруг собирались призраки, с размытыми, как легкая дымка, очертаниями – такими тонкими, что казалось, стоит им выйти из круга лунного света, как они растворятся и исчезнут.

Однако больше ее пугали Темные. В отличие от призраков, они были такими же плотными, как и она. Они выглядели утонченными, как эльфы, с кожей, отливающей серебром, бронзой и золотом, но все в них было резким – скулы, очертания плеч, ногти… Настоящая свита своего короля, они следовали за ним с незапамятных времен, когда им удалось совершить побег из Ферлорена. Они сверлили Серильду пристальными, злыми взглядами.

Во дворе собрались и другие создания – одни величиной с кошку, с черными когтями и заостренными рожками, другие размером с ладонь Серильды, с перепончатыми, как у летучих мышей, крыльями и сапфирово-синей кожей. Некоторых можно было бы принять за людей, если бы не чешуя на коже и не шапка мокрых водорослей на голове. Гоблины, кобольды, феи, водяные. Серильда узнала далеко не всех.