Позови меня, любовь

Йорк Андреа

— О. Харви! — воскликнула Джоан в приступе сочувствия и поспешила присоединиться к нему. — Прости меня! Ты потратил на меня столько сил… Сделал все, чтобы облегчить мне жизнь. Я очень ценю это, — призналась она, беря его за руку. — Ценю твою заботу и предусмотрительность. Даже если все окончится ничем, все равно теперь я вижу, что мы хорошо уживемся вместе.

— Я всегда знал это, Джоан. — И она оказалась в его надежных объятиях. — Посмеемся ли мы когда-нибудь над этим вместе? — задумчиво спросил он.

— Удивительно,

как ты не рассмеялся при моем появлении в комнате, — ответила она, скорчив гримасу.

— Рассмеялся? — озадаченно спросил он, наклоняя голову набок; от мелькнувшего в глубине его глаз огонька она поежилась. — На мой взгляд, ты выглядишь необыкновенно привлекательно.

Появившаяся в его голосе хрипота спутала ее мысли.

— Даже в этом розовом халате? — попыталась отшутиться она.

— Даже в этом розовом халате.

Джоан нервно сглотнула. Ситуация явно начинала выходить из-под контроля.

— У вас ужасно плохой вкус, Харви Риордан! — картинно упрекнула она его. — Я никогда не позволю вам помогать мне в выборе одежды.

— Вы прекрасно справляетесь с этим сами, — в тон ей возразил он. — Я как сейчас помню то платье цвета морской волны, в котором впервые увидел тебя в Сомали.

— На самом деле? Не помню… — Ее голос прервался.

Харви, как будто непроизвольно, начал водить пальцами по ее ладони, и по всему ее телу прокатилась волна приятного расслабления. Джоан торопливо отдернула руку.

— Успокойся, — посоветовал он с ноткой иронии в голосе. — Я не собираюсь на тебя набрасываться.

— Неужели? — выпалила она, застигнутая врасплох его замечанием.

— А ты этого хочешь?

— Нет!

Харви рассмеялся, вслед за ним рассмеялась и она, но скорее для того, чтобы скрыть смущение. Встав, он принес плед и закутал ее с головы до ног.

— Ну вот, — сказал он, явно забавляясь видом Джоан: из образовавшегося кокона выглядывало только лицо. — С глаз долой — из сердца вон. Так, во всяком случае, говорится.

Он наклонился и чмокнул ее в нос, его лицо было в каком-нибудь дюйме от нее, и грешная плоть Джоан молила, чтобы Харви поцеловал ее по-настоящему. Губы просяще открылись, но он, нахмурившись, отошел к окну. На фоне утреннего неба его плечи казались поднятыми неестественно высоко.

— Мы будем друзьями, — твердо сказал Харви. — И только. Хорошо? — резко добавил он, поворачиваясь к ней.

Чувствуя себя глубоко несчастной, Джоан покорно кивнула и, пристыженная этим вежливым, но явным отказом, опустила голову. Она зашла слишком далеко и неверно истолковала его побуждения.

Но что еще хуже, изменилось ее отношение к Харви.

Однако в нарождающемся чувстве было нечто совсем особое, непохожее на то, что она испытывала прежде к Бруно. Может, она просто поддалась его неотразимому обаянию? Нет, совсем нет. В его присутствии Джоан чувствовала себя счастливой.

Нравился он ей всегда, с первого дня знакомства. Потом пришло восхищение его профессиональными и человеческими качествами. А теперь… каждый раз, когда она оказывается в его объятиях, она ощущает внутренний жар. Каким-то одному ему известным способом он внес в ее душу покой и снял с плеч часть забот.

Но ей никак нельзя влюбляться в Харви. Он жалеет ее, но не любит и вряд ли когда-нибудь полюбит. В этом-то и заключалась ее трагедия. Она попалась в ловушку замужества без любви, наполовину влюбилась в мужа, который желает видеть в ней только друга. Что же она наделала?

— Джоан! — окликнул он ее с легким упреком.

Она наклонила голову еще ниже, почти к самым коленям, и неожиданно для себя расплакалась. Ужасные, конвульсивные рыдания сотрясали ее тело. В одно мгновение Харви оказался рядом, заключил в объятия и крепко сжал, но это только ухудшило дело. Уткнувшись в его плечо, она рыдала до тех пор, пока рубашка Харви не промокла насквозь.

— Из-з-звини, — с трудом выговорила она сквозь рыдания. — Я не знаю, почему плачу!

— Ничего страшного. Это вполне понятно, — хриплым голосом проговорил он, целуя ее в висок.

— Слишком много… на меня навалилось. — Хлюпнув носом, Джоан оглянулась вокруг, как бы пытаясь отыскать причину всех своих несчастий.

— Конечно, конечно. — Он успокаивающе коснулся губами ее влажной щеки. — Но теперь все будет в порядке. Я ведь с тобой.

Внезапно Джоан почувствовала себя на седьмом небе и еще глубже зарылась в его объятия. И тут их губы встретились. Джоан не знала, кто сделал первое движение, и почувствовала только, что душа ее словно воспарила ввысь, а поток слез чудесным образом иссяк. Харви нежно сжал ее голову в ладонях, и она ощутила, как откуда-то из самой глубины ее души поднимается волна страстного желания.

Он прижался губами к опущенным векам Джоан, и это нежное прикосновение вырвало у нее вздох. Осторожно, нежно он дюйм за дюймом покрывал поцелуями ее лицо, а она отвечала ему тем же, чувствуя под губами то теплую, гладкую кожу, то колючий от уже выросшей щетины подбородок.

— Харви…

— Джоан, — с придыханием простонал он.

Голос его дрожал, и это разожгло в ней огонь страсти, заставило стонать и отдавать его поцелуям губы, шею, нежную кожу под изящными ушами. Ласковым движением Харви откинул тяжелую волну ее волос и жадно приник губами к бьющейся на виске жилке, рука его скользнула под плед, потом под халат и остановилась на бархатистой коже груди.

Напряженно глядя на Джоан, он почувствовал, как неожиданно отвердел ее сосок. Тогда он осторожно развернул плед, раздвинул полы халата и замер, не отрывая затуманенного желанием и нескрываемым восторгом взгляда от проступающего под тонким сатином тела.