Позволь ей уйти
Шрифт:
В одну из бесконечных бессонных ночей, когда летний дождь лупил по окнам тугими струями, словно хотел ворваться в дом, Даша накрылась одеялом с головой, чтобы не было так стыдно и страшно, и, кусая губы от волнения, сама набрала номер Таирова.
Время перевалило за два часа ночи. Родители и брат давно спали.
— Да? — откликнулся Марсель быстро, встревоженно и недоверчиво. Выходит, сохранил её номер? Или показалось, что в его голосе прозвучала нотка узнавания?.. Даша от волнения забыла всё, что до этого собиралась ему сказать, и растерянно молчала.
— Алло, —
Выходит, всё-таки понял, что это она.
— Можешь приехать сейчас? — спросила Даша, судорожно сглотнув. Это было наиболее безумное предложение из всех, что только можно себе представить. Да и порядком самонадеянное… Однако Таиров не стал расспрашивать — что, зачем, почему. Только коротко сказал:
— Диктуй адрес, — и Даша чуть не расплакалась от облегчения.
…Она выскочила из подъезда прямо под этот проливной дождь, даже не подумав о зонте, и сразу же увидела в темноте знакомую машину. Марсель торопливо шагнул ей навстречу — то ли желая укрыть от воды, то ли распахивая объятия, и она молча кинулась к нему. Вместо того, чтобы поцеловать её в качестве приветствия, он довольно ощутимо и явно намеренно прикусил её нижнюю губу, отчего Даша невольно вскрикнула.
— Это тебе наказание за то, что так долго не звонила, — сказал он без тени улыбки. — Я уж думал, что не дождусь.
— Почему же тогда сам не позвонил?
— Всё-таки надеялся, что ты дозреешь.
— Марс, я…
Он покачал головой и открыл дверцу машины:
— Потом расскажешь. Главное — в конце концов позвонила же. Поехали быстрее, а то заболеешь, ты уже вся промокла насквозь.
Она села на пассажирское сиденье, молча пристегнулась, не задавая лишних вопросов. Марсель, так же не говоря ни слова, завёл машину и рванул с места.
Уже посреди дороги он вдруг резко затормозил, бросил руль. Даша не успела даже испугаться и спросить, что случилось — он притянул её к себе, с силой прижал, обхватил за плечи, принялся целовать требовательными горячими губами, задыхаясь и едва не лишая рассудка её саму.
— Дашка… чудо моё глазастое… — бормотал он в промежутках между поцелуями.
Много позже у него дома (уже после того, как Марсель собственноручно раздел её, избавив от мокрой одежды, противно облепившей тело, отнёс в ванную и поставил под горячий душ, после того, что они вытворяли под этим самым душем, а затем и в постели) — счастливые, обессиленные, одуревшие от того, что с ними происходит, они не могли расцепить рук и ног, лежали друг напротив друга — глаза в глаза — и продолжали целоваться. Просто не могли остановиться.
— Марс, я только хотела сказать… — начала было Даша, предпринимая очередную попытку объясниться.
— Скажи мне главное, — перебил он. — С Пашкой у вас всё кончено?
— Да. Мы расстались. Я никогда не была ему по-настоящему нужна, он просто сам не понимал этого.
— А я тебе нужен? — его тон был серьёзен, но ладони при этом нежно гладили её спину, ласково скользили по линии плеч, талии, бёдер…
Даша потёрлась щекой о его грудь, осторожно потрогала татуировки,
— Что это? — спросила она вместо ответа.
— Бурная молодость, — отмахнулся он. — Я же рассказывал тебе, что был в детстве примерным мальчиком? Ну вот, очень уж хотелось избавиться от имиджа ботана со скрипочкой… — Марсель улыбнулся, но тут же настойчиво повторил вопрос:
— Я. Тебе. Нужен?
— А зачем, ты думаешь, я позвонила? Конечно нужен. Очень-очень нужен. А я тебе?..
Он притянул её ещё ближе, подмял под себя, целуя страстно и ненасытно, будто это не они только что занимались любовью так неистово и самозабвенно, что соседи наверняка решили, будто в квартире Таирова проходят съёмки какого-нибудь порнофильма.
— Это правда, что хорошие девочки любят плохих мальчиков? — вкрадчиво, практически мурлыча, поинтересовался он у неё. Даша покачала головой.
— Не совсем так.
— В смысле? — он притворно нахмурился.
Даша прижалась к нему крепче, шепнула в ухо:
— Не знаю, как насчёт всех девочек… Но лично я люблю этого плохого мальчика.
Она сообразила, что уже несколько мгновений стоит, уставившись на Павла, и молчит, погружённая в свои воспоминания.
— Здравствуй, Паша, — опомнилась она. — А ты что здесь делаешь?
— Да мне скоро в Америку лететь, а в посольстве потребовали пару документов с места прошлой работы. Вот пришёл забрать… Уже ухожу.
— А я думала, ты решил вернуться в театр, — неуверенно улыбнулась она. — В спектаклях тебя очень не хватает.
— Нет, Даш, — он серьёзно покачал головой. — Это в прошлом. Сюда я точно не вернусь. По крайней мере, в ближайшие годы я себя здесь не вижу. Не смогу, — и тут же перевёл тему разговора:
— Как ты?
— Замечательно. Просто прекрасно, — искренне отозвалась она.
— У вас с Марсом всё хорошо?
— Да, мы… — она смутилась. — Мы недавно заявление подали. Через два месяца свадьба.
— Я очень рад за тебя. За вас обоих, Даш, — он нерешительно шагнул навстречу в попытке приобнять её, однако готовый в ту же секунду отступить, если она будет против. Однако Даша сама с удовольствием обняла его в ответ.
— Спасибо, Паш… А ты-то как?
— Я тоже отлично.
— В Америку к Артёму летишь?
— Не совсем, хотя тоже в Нью-Йорк и с Тёмой, разумеется, увижусь. Меня пригласили в один очень крутой онлайн-проект “Ночь в балете”… — как всегда, когда Павел говорил о танцах, лицо его оживлялось, глаза сияли воодушевлением и восторгом.
— А в личной жизни? — спросила она осторожно. — Если не хочешь, можешь не отвечать.
Улыбка медленно сползла с его лица.
— Я один. Но у меня всё хорошо, правда, — добавил он торопливо.
— Я… очень рада за твои творческие успехи, — кляня себя за бестактность, произнесла Даша. — Ты молодец.
Они неловко помолчали. Вроде и не чужие друг другу люди, а сказать больше было нечего…
— Ну, я побегу? — отпросилась Даша. — У меня работа. Очень приятно было повидаться.