Позволь тебя снять
Шрифт:
– Что за хрень? – выдыхаю я разочарованно с облаком дыма.
Саша испуганно поворачивается в мою сторону. Сигарета выпадает из его рук.
– Женя? – бормочет он растерянно. – Ты когда вернулась?
Мне хочется ответить что-то в духе: «Вопросы здесь задаю я!» Но получается только истерично хихикнуть. Саша трясущимися руками достаёт вторую сигарету. Ещё минуту мы просто молча смотрим друг на друга.
– Я вернулась, когда вы были ещё в процессе, – с опозданием отвечаю я. Муж с досадой морщится. А я продолжаю с иронией: – И ещё подумала: «Надо же, повезло Марине». Да уж, повезло, мать вашу…
На последней
– Саш, ты чего так долго? – слышится из глубины голос соседки.
– Действительно, – саркастично усмехаюсь я. – Чего это ты так долго?!
– Марин, иди… – говорит он себе через плечо, а потом оборачивается. – Жень, я сейчас приду. Только давай без истерик. Мы ведь взрослые люди.
Я на автомате тушу дотлевшую до фильтра сигарету и возвращаюсь в квартиру. Первая мысль – не пускать его. Чувствую себя сейчас настолько уязвимой и жалкой, что вряд ли смогу вынести предстоящий разговор. Как давно это началось, и как вообще так вышло? Почему я не замечала раньше? Я провожу дрожащей рукой по лицу. Слышу скрежет вращающегося ключа в замочной скважине и делаю глубокий вдох.
Глава 3 «Брак – это развод»
Мы сидим друг напротив друга. Некогда два самых близких человека. Первая истерика со слезами и швырянием вещей позади. Теперь пришла пора выяснить, как всё обернулось так. У меня не укладывается в голове, что он осмелился на измену и обман. Вопрос за вопросом хаотично появляются в голове. Как давно это продолжается? Это просто похоть или между ними всё серьёзно? Но самый главный вопрос…
– Почему ты мне не сказал? – шепчу я сипло. Муж не смеет поднять на меня глаза.
– К слову не пришлось, – его голос холодный отстранённый. Хочется верить, что хотя бы немного стыдливый. Всё-таки по выражению его лица, я понимаю, что он не ожидал от меня такой бурной реакции. А какая у меня может быть ещё реакция, если мы прожили вместе пятнадцать лет? И за эти годы прошли через всё, а теперь он пытается шутки шутить в ответ на вопрос об измене. Я откровенно не узнаю его.
– Не понимаю я, Саш, – выдыхаю разочарованно. – Зачем вот так – как ножом в спину? Ведь можно было сесть и поговорить. Если полюбил другую, то чего уж тут теперь? Мне было бы больно, но я бы поняла в конце концов.
Мне хочется верить, что так бы оно и было. Хотя возможно это просто одна из стадий принятия неизбежного. Я пытаюсь торговаться с Сашей из прошлого. Знаю, что бесполезно, но кажется, что если он даст мне ответы на мои вопросы, мне станет легче.
– Вот всю жизнь ты так, Жень, – вздыхает Саша разочаровано. – Вся из себя такая понимающая, хорошая. А как какая проблема, так раз за разом окунаешь меня в дерьмо башкой, выставляешь неудачником.
У меня мороз по коже от его слов. Я искренне не понимаю, о чём он говорит. Никогда в своей жизни я не пыталась унизить его достоинство. Напротив, всячески пыталась поддержать, даже когда дела шли не очень. Когда он чуть не потерял бизнес, я и слова ему не сказала. Из дома в элитном загородном посёлке переехала в двушку в Люблино в пятнадцати минутах ходьбы от метро. Я была рада помочь, хотя ездить на другой конец Москвы в женскую консультацию мне было очень неудобно. И если уж на то пошло, то я никогда прежде даже не думала о том, что та авария, в которой погиб наш малыш, а я едва не осталась
– Что, по-твоему, я сделала не так, Саш? – гордо поднимая голову спрашиваю я. Он вздрагивает от моего внезапного резкого тона.
– Ты в бизнес мой зачем полезла? – отвечает он с ядовитой усмешкой. – И не говори мне, что из лучших побуждений. Ты даже не представляешь, как мне стыдно было каждый раз перед партнёрами звонить тебе и просить приехать для подписания документов.
– Так в этом всё дело?! – восклицаю я с разочарованием и удивлением.
– А тебе мало? – Саша подскакивает со стула и начинает ходить по комнате. – А я ведь тебе всё дал. Хочешь сидеть дома – пожалуйста! Хочешь заниматься фотографиями своими – ради Бога! А ты наверное и забыла то время, когда трусов дешёвых не могла себе сама купить?! Конечно, ты ведь теперь Женя Краснова – известный фотограф, в Нью-Йорке выставляешься!
Я в абсолютном шоке смотрю на мужа и не могу поверить своим ушам. Казалось, он рад моим успехам. Но выходит, что всё это время он мне просто завидовал.
– Хочешь знать, почему я не пришёл и не рассказал тебе про любовницу?! – продолжает Саша, срываясь на крик. – Да потому, что я прекрасно тебя знаю. Ты сразу бы заговорила о разводе. А дальше что? Развод, суд, раздел имущества? Я просто не хотел позориться ещё больше перед сотрудниками и партнёрами, деля компанию с бывшей женой.
– Боже… – только и могу произнести я.
Мне трудно поверить, что этот человек, который сейчас стоит передо мной – тот самый Саша, что обещал любить и защищать меня, что говорил, будто не выживет, если я его оставлю. Разве это всё было ложью? Неужели все эти слова были сказаны только для того, чтобы сохранить свою компанию? Я мотаю головой от чувства безысходности, не хочу принимать эту реальность. Хочу закрыть глаза, а после проснуться во вчерашнем дне. И не совершать этой ужасной ошибки – не возвращаться домой раньше времени.
– Уходи, Саш, – произношу я, прикрывая глаза. Чувствую, как внутри набирает силу буря. – Если останешься, то ничем хорошим это не закончится.
Муж быстро одевается в джинсы и свитер. Я стараюсь не смотреть на него, стараюсь не думать. Вспоминаю медитативные практики, которыми пользовалась после того, как потеряла ребёнка. Отвлечься слабо получается. Кажется, будто весь мой мир рушится, как фигура из домино. И у меня нет ни единой возможности повлиять на происходящее.
– Можно подумать, так всё закончится хорошо, – с иронией бросает Саша, уходя. Я отвечаю ему тяжёлым взглядом.
Он скрывается за дверью, и я зачем-то запираю её на все замки. После сползаю по стене на пол и начинаю выть. Мне больно, обидно и страшно. Неопределённость будущего пугает. Я думала, что у меня есть близкий человек, который поддержит, что бы ни случилось. С ним вместе я планировала состариться. Но, очевидно, у него были другие планы.
Глава 4 «Предложение»
– Простите, Евгения Михайловна, – чудо с голубыми, будто весеннее небо, глазами и русой косой смотрит на меня и едва не плачет.