Позвони мне, позвони!
Шрифт:
Денис Петрович, бессменный руководитель проекта, поднял руку в успокаивающем жесте.
– Уважаемые дамы и господа, мы присутствуем при историческом моменте, впервые человек, погруженный в крионический анабиоз, был успешно пробужден по истечении более двух десятилетий. Однако, давайте дождемся окончания процесса. Медицинские показатели пациента не вызывают у нас опасений, но, выводы о функционировании нервной системы необходимо сделать не только по результатам измерений.
– Извините, можно вопрос?, – поднял руку один из немногих журналистов, допущенных на мероприятие.
– Да, конечно, задавайте!
– Скажите пожалуйста, каков дальнейший
– Если вкратце, в первую очередь – реабилитационный комплекс по восстановлению мышечного тонуса, аналогичный применяемому в космонавтике, и подготовка к регенерационному процессу. Само собой – операция по резекции печени со временной постановкой на аппаратуру замещения функции.
– Благодарю! Желаю успеха!
Тем временем, человек на экране пошевелился и попытался приподняться, его поддержали, но сразу же мягко опустили обратно. Зал снова разразился овацией. Напряжение, не отпускавшее присутствующих, спало, стало шумно от тут и там возникающих бесед на одну и ту же тему.
– Как здорово, что все получилось, ну почему потеряно столько лет! Скольких можно было бы спасти…
– А все от так называемой «этики». Мы же с вами понимаем, что мертвого человека оживить абсолютно невозможно, а разрешение на «заморозку» давали исключительно кому? И вот впервые удалось обойти эти правила. Да, это не очень согласуется с законом, наверно, но зато каков результат!
3
Всеобщее приподнятое настроение, царящее в зале, не разделял, казалось, только один человек. Стройная элегантная дама в красном, слегка скрывающая лицо под вуалью немного старомодной черной шляпки, беспокойно теребила такую же черную сумочку, периодически доставая из нее кружевной платочек и промакивая глаза. Было очень трудно определить возраст женщины, на вид ей можно было дать и тридцать лет, и все пятьдесят. Вероятно, виной этому были элементы ее гардероба. Улучив момент, когда Уралов покинул трибуну, она подошла к нему и взяла под руку.
– Денис Петрович, скажите, когда я смогу увидеть Антона?
– Юлия Леонидовна, дорогая! Потерпите, пожалуйста, еще немного. По сравнению с тем, сколько Вы ждали…
– Я должна Вам признаться, как другу. Помните, я через десять лет после начала эксперимента исчезала на некоторое время?
– Помню, но Вы же звонили, мы разговаривали, поздравляли друг друга со всеми праздниками, только не виделись.
– Да, но тогда… Тогда я просто сломалась… Десять лет оказались для меня непосильным сроком.
– Ну что Вы! Ничего страшного не произошло, честно говоря, меня самого тогда посещали мрачные мысли, как будто я обманул Антона и пользуюсь его средствами для безбедной жизни и продвижения своих безумных изысканий. Но когда становилось совсем туго, перечитывал его «завещание», не люблю это слово, но он сам его так назвал, и продолжал делать все, чтобы сегодняшний день наступил.
– Мне он тоже оставил такую бумагу. Когда прочитала ее впервые, даже разозлилась на него – как можно было просить забыть его и устраивать свою жизнь? Но с годами боль притупилась и я встретила хорошего человека. Точнее, он встретил меня. Он был в курсе, кто я и обходился крайне деликатно, ни в коей мере ни на чем не настаивая. Но, в конце концов, я вышла за него замуж. Детей не завели, раз уж с Антоном мы этого не успели сделать, то мне казалось чем-то совсем кощунственным. А потом он… Он погиб в автокатастрофе…
– Наверно, поздно приносить свои соболезнования, но все равно…
– Спасибо! После
– Не буду внушать ложных надежд, как Вы понимаете, реакции мозга после такого длительного, хм… состояния, не изучены и предположить их развитие не может никто. Даже простые рефлексы почти непредсказуемы. Но то, что мы все видели на экране, внушает определенный оптимизм. Видите, я с Вами предельно откровенен.
– Благодарю Вас! И вообще за все, что Вы для него сделали. И раз уж пошел такой открытый разговор, скажите, я сильно изменилась за эти годы?
– Честно?
– Честно!
– Ну, раз так, скажу, как есть. Когда я увидел Вас впервые, мне подумалось: «ну что он нашел в этой девчонке?». Антон уже тогда был не по годам серьезным мужчиной, иначе и не достиг бы всего. А сейчас Вы ослепительная дама, более подходящая ему. Нет, нет, не возражайте! Я не мастер говорить комплименты, это, скорее, информация. Сам бы влюбился!, – последнюю фразу он проговорил в полголоса, не сдержавшись.
Юлия, наконец, улыбнулась и поцеловала его в щеку.
4
Все медицинские показатели Антона Антипова были в норме. Помимо привычной во времена начала «эксперимента» аппаратуры, присутствовали приборы, регистрирующие неврологическую картину организма. Времена «доктор, у меня болит где-то там!» безвозвратно прошли. Ученые смогли продетектировать и главное, расшифровать подавляющее большинство сигналов организма, от экстремальных, сигнализирующих об опасном воздействии окружающей среды, до ламинарных, дающих мозгу информацию о протекающих жизненных процессах. Огромное количество сверхчувствительных нано-антенн улавливало электромагнитные колебания в нервных волокнах, и после предварительной обработки квантовым компьютером, они поступали на привычные универсальные вычислительные устройства через специальный интерфейс. Такой метод оказался, как ни странно, проще и ожидаемо дешевле, чем предлагаемый «прогрессистами» переход на полностью квантовую технологию. По крайней мере, пока.
«Волосы», которые наблюдали на экране собравшиеся, и были теми проводниками, через которые поступала эта информация. В научном, и не только, мире, не утихали споры о том, можно ли таким образом читать мысли? Чисто технические аспекты проблемы комбинировались с этическим. На деле же, помимо диагностики, были достигнуты определенные успехи в ментальном управлении приборами, что сразу же было подхвачено военными, мгновенно переводившими эти достижения в категорию «совершенно секретно».
Предельная сосредоточенность всех сотрудников на своих участках ответственности, не давала им возможности рассуждать и опасаться за конечный результат. Этот вопрос мучил в большей степени Уралова и Юлию. И если Денис Петрович не мог себе позволить проявлять эмоции, то она сидела, сжав кулачки и едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
На дежурство в палате заступила следующая смена специалистов. Едва ли не основную роль здесь играл невропатолог. Все ждали очередного проявления жизненной активности пациента с замиранием сердца, и когда тот открыл глаза и тихо, но отчетливо произнес «Пить!», невольный вздох облегчения вырвался у всех присутствующих.
– Здравствуйте! С пробуждением! Добро пожаловать!
– Где я?..
– Вы в Swiss Omni Crionics, помните Дениса Петровича Уралова? Или кого-нибудь другого?
– Юля…