Позывной «Душман»
Шрифт:
На рассвете они подошли к кишлаку и залегли в метрах двухстах от него. Лавров поднял бинокль и преподнес его к глазам. Он увидел, как с другого конца населенного пункта, в него входила разведка моджахедов. Они были на двух джипах, на лафетах которых были установлены крупнокалиберные пулеметы. В одном из джипов находился русский солдат. Он был одет в комбинезон десантника. Судя по лицу солдата, он был сильно избит и нуждался в помощи. Павел еще минут тридцать рассматривал кишлак, прикидывая как лучше войти в него. Жителей в кишлаке не было. Похоже, они ушли в горы, узнав, что к ним приближается отряд Зуфара, и это значительно развязывало руки
Разведка моджахедов остановилась около крайних домов кишлака. Они вышли из машин и стали медленно входить в кишлак, под прикрытием двух пулеметов. Лавров стал считать их, разведчиков было девять человек.
Павел указал рукой своим бойцам и те, скрываясь за глиняными заборами, стали медленно просачиваться в кишлак. Бой вспыхнул неожиданно. Один из оставшихся в кишлаке местных жителей, заметил русских спецназовцев. Он поднял крик и бросился предупреждать разведчиков моджахедов.
Бойцам сразу же повезло, двумя выстрелами из гранатометов «Муха» им удалось уничтожить автомашины моджахедов. Павел медленно полз между глинобитных домов, постоянно оглядываясь по сторонам. В метрах двадцати от него, за соседним домом, длинными очередями бил чей-то пулемет. Он нащупал на поясе гранату и выдернул чеку. Выглянув из-за забора, он увидел пулеметчика, который, установив в проеме окна пулемет, бил в сторону ползущих между домами спецназовцев. Павел успел сделать короткую перебежку, прежде чем моджахед успел срезать его автоматной очередью. Лавров, швырнул в окно гранату и упал на пыльную землю. Из окна вырвался столб пламени, земля вздрогнула от взрыва. Крыша дома приподнялась и рухнула внутрь дома, сложившись пополам. Через минуту, все покрылось дымом и яркими языками пламени.
Свернув за угол, Павел лицом к лицу столкнулся с моджахедом. Перед ним стоял мужчина в возрасте пятидесяти лет. Грудь его опоясывали пулеметные ленты, а из-за пояса торчал большой кривой нож. Они растеряно смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Первым пришел в себя моджахед, он развернулся и моментально скрылся за углом дома. Павел бросился вслед за ним, но короткая очередь из автомата, заставила его снова укрыться за углом дома.
Лавров швырнул гранату и прижался к земле. Земля вздрогнула от взрыва, мимо его головы с визгом пронеслись осколки. Скрываясь в облаке пыли, он выскочил из-за угла и зигзагами побежал в сторону соседнего дома. Он заскочил в дом, в который двое моджахедов ранее завели пленного солдата. Двумя короткими очередями он срезал моджахедов.
— Ну, как, жив еще? — спросил он солдата, который забился в дальний угол небольшого дома.
Он вытащил из ножен нож и хотел перерезать веревки. Однако, руки пленного были без веревок.
— Пить, — попросил у него пленный.
Лавров, отстегнув от пояса флягу, молча, протянул ее ему.
— Держать автомат можешь? — спросил его Павел. — Тогда бери автомат и вперед.
Они легли рядом и открыли огонь по подходящему отряду моджахедов. Бой был долгим и кровавым. Потери группы Лаврова в этом бою составили трое убитых, и пять раненых, среди которых был и освобожденный из плена Павлов. За этот бой, Лавров был представлен к медали «За отвагу».
— Ну, что лейтенант, накатим еще по одной, за эту встречу. Я раньше никогда не верил, что такое возможно. И вот на тебе, гляжу, ты идешь.
Они выпили, и Павлов сославшись на дела, поспешил
— Слушай Павлов? Давай, оставайся, посидим еще немного. Куда ты пьяный поедешь?
— Ничего, доберусь как-нибудь, — произнес он. — Удачи тебе, лейтенант.
Он сел в машину и махнув ему рукой, поехал в сторону Телевышки. Павлов сидел в машине, размышляя о превратностях жизни. Он даже представить себе не мог, что объектом его работы может оказаться его боевой товарищ, тот который в принципе и подарил ему вторую жизнь. Несмотря, что он выпил достаточно много, он уверено вел машину, стараясь не нарушать правила дорожного движения.
После своего возвращения из Казани, в душе Павлова что-то надломилось. Он беспробудно пил все три дня. Он все больше и больше стал задумываться о своей жизни. Ему показалось обидным, то, что его товарища по оружию к смерти приговорили бандиты и он, такой же, как и он, афганец, стал простым орудием в руках этих жуликов и бандитов. Он словно палач приводил в исполнение их приговоры, не думая о том, что у тех людей, в которых он стрелял, были дети и жены, что судьбы их были незримо связаны с такими же как и он, людьми.
«Надо завязывать с этим бизнесом, — подумал он. — Хватит, грешить. Один раз тебе Бог уже дал шанс родиться заново, второго такого случая больше не будет».
Он посмотрел на себя в зеркало. На него из зеркала смотрел мужчина с густо заросшей щетиной. Под глазами его нависли «мешки» окрашенные в какой-то не понятный нездоровый цвет. Он провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть этот образ, но тот по-прежнему смотрел на него, слегка прикрытым глазом, словно целясь в него из пистолета.
«Дожил, — подумал он. — Так не далеко и до „белочки“ допиться».
Он быстро оделся и вышел из дома. Оглядевшись по сторонам, он не торопясь, направился в ближайший от дома продуктовый магазин. Купив бутылку водки и закуску, он вернулся обратно в квартиру. Выпив стакан водки, он включил телевизор. В прихожей настойчиво зазвонил телефон, Павлов поднял трубку и услышал голос «Канадца».
— Как живешь Павлов? Почему не исполнен заказ?
— Я не стал стрелять в лейтенанта, который два с половиной года назад спас меня в Афганистане. Я отказываюсь от заказа. Ищите другого исполнителя.
— А, как же деньги? Разве они тебя больше не интересуют?
— Нет. Мне не нужны ваши поганые деньги. Ты можешь прямо сейчас забрать их у меня.
— Хорошо, базара нет.
— Ты знаешь, «Канадец», когда я увидел лейтенанта, я понял, что из-за ваших денег, я превратился в подонка, которого ненавижу всей своей душой. Сволочь я, «Канадец».
— А, что ты раньше этого не знал, когда стрелял в людей. Или ты считал себя ангелом, с белыми и пушистыми крыльями за спиной. Ты, как был мразью, так ты им и остался.
— Раньше я их не знал, и мне было все равно, кто они. Так, что приезжай и забирай свои деньги.
— Хорошо, Павлов. Ты приготовь их, я сейчас заеду к тебе. Буду минут через пятнадцать.
Услышав сигналы отбоя, Павлов положил трубку и направился в зал. Взяв бутылку в руки, он плеснул в стакан еще немного водки и залпом выпил ее. Он выключил телевизор и стал ждать гостя.
Тот постучал в дверь минут через пятнадцать — двадцать. Павлов встал с дивана и, шатаясь, направился в прихожую. Выпитая им водка, давала о себе знать. Посмотрев в глазок двери и убедившись, в том, что «Канадец» один, он открыл ему дверь.