Позывной «Хайтек»
Шрифт:
– Инфа есть, на всех участников, в том числе их друзей?
– Да накопала порядочно. Даже фото есть. Всё в моём ноуте.
Я задумался. Подругу надо выручать. У меня уже в привычку вошло с детского дома, вытаскивать её из неприятностей. Но от того, куда влипла «Пума», воняло со страшной силой. Настю уберут и даже не вздрогнут. А как ей помочь я пока не знал. Бежать из этого региона? Но если у этих ребятишек есть её фото, например с камер по улицам? Ситуация сложилась некрасивая.
– Я удивляюсь как ты жила, пока я служил? Настя, люди с которыми ты контактировала под какой личиной тебя знают?
– Под ником «Пума» Моё настоящее имя знают только детдомовские, левый паспорт в Сочи никому не известен. Это точно.
– Я
– Блин, Лёня, я боюсь. Поняла уже, что вляпалась. Живой бы уйти отсюда.
Бросать «Пуму» для меня не вариант. Она для меня как семья, а своих я не бросаю. А если сам влезу и меня запеленгуют, останется только резать хвосты. Причём резать в прямом смысле слова. По моей прошлой службе мне довелось и пострелять и в кровушке руки испачкать. Но здесь другое дело. Явные преступники под защитой людей в погонах, а мы с другой стороны баррикады. Попробовать сбросить информацию на Москву? А чем Москва лучше? Был я там, и уже знаю, что там такая же коррупция, как и везде.
– Ладно, Настя. Для начала ты мне покажешь, всё что накопала. Будем думать, что делать.
«Пума» пересела рядом со мной и начала раскрывать файлы в компьютере.
Май 2020 год. Город Сочи. «Хайтек» и «Пума». Первая кровь.
Поработала Настя на совесть. Файлов с информацией было много. Честно сказать я не удивлён, что её попытаются убрать. Я читал файлы и анализировал ситуацию, не заметил, как прошло пять часов. Под утро мы улеглись поспать. Утром проснувшись, я сел накидать план наших действий. На кухне, когда завтракали, озвучил свой план Насте.
– Слушай и внимай. Вот что, подруга дней моих суровых. План у нас такой. Сначала мы тебя маскируем.
– Что значит маскируем? Надеюсь, смены пола не будет, а то я не готова? – спросила Настя с полным ртом хлеба и колбасы.
– Превращаем тебя из хакера «Пума» в милую девушку.
Я даже не удержался от смеха, когда Настя сморщилась. Одевалась она скорей как мальчишка, чем девушка. Вечно джинсы или спортивные штаны и толстовка. Стрижка под мальчика. Я вызвал такси, и мы двинулись покорять премудрости шопинга и салонов красоты.
Результат превзошёл мои ожидания. «Пума» приобрела имидж студентки. Парик брюнетки и очки хорошо дополняли вид. Настя со своим ростом и телосложением выглядела лет на семнадцать, если не моложе. Очки взяли с простыми стёклами. Я бы и сам её не узнал в таком виде. Вернувшись домой к Анастасии, принялись планировать козни для врагов.
– Итак, горе луковое, будем двигаться постепенно. Начнём с рядового состава, постепенно продвигаясь к боссу. Я возьму на себя обязанности последить в реальной жизни. Посмотрю со стороны на наших клиентов, потом будет думать, как нам действовать.
Сказано значит сделано. Вечером я пошёл покрутиться возле офиса ЧОП «Ястреб». Мои старания были вознаграждены через сорок минут. Я встретил двух мужичков, которые фигурировали в информации «Пумы». Не помешает проследить за ними. Эти два кадра направились в кафе напротив офиса «Ястреба». Я последовал за ними, в кафе сел за столик, чтобы хорошо видеть обоих мужиков. Пора снова пробовать свои способности. Результат меня поразил. Тот, что постарше, лет сорока, Даур Чемия, три года как директор ЧОП «Ястреб», родом из Абхазии, служил в полиции, за взятки был уволен, за ним числятся похищения, вымогательства и три убийства. Информация прошла по адресам жительства, счетам и ячейкам в банках, даже шифр сейфа у него дома и то выскочил. Я увидел подтверждение о краже девушек, и где они содержаться. Прервав поток информации, открыл глаза и посмотрел на второго. Тимур Сайфулин, оказался киллером этой банды, более сорока убийств. А говорить про прочие дела, даже
Решив следить за Сайфулиным, я совсем забыл, что он на машине, а я-то безлошадный. Может такси вызвать? Да нет, пожалуй, таксист лишний свидетель. И тут к кафе подъехала машина, Форд Фокус. Оттуда вышли парень с девушкой. В окно я видел, как парень пикнул сигналкой и ключи положил в карман куртки. Парочка сели за соседний от меня столик, а одежду повесили на вешалку рядом. Я снял толстовку и повесил туда же, а потом подозвал официанта и расплатился за кофе. Забирая толстовку, прихватил и ключи от авто. Какие беспечные жители. Ну да бог меня простит, машину я попозже брошу, где-нибудь.
За Тимуром Сайфулиным я катался почти три часа. Он останавливался возле очередного адреса, заходил и через несколько минут возвращался с пакетом. Что там было, в этих пакетах, я не знал. На очередном адресе, я посчитал, что место, подходящее для моих действий. Это был глухой переулок, а вокруг не видно людей. Пришло время действовать. Я двинулся к автомобилю Тимура. Он что-то перекладывал в машине, открыв заднюю дверь. Ведёт себя беспечно, словно у себя на огороде. Хотя чему удивляться? Они чувствуют себя хозяевами в этом городе. Сайфулин наверно услышал мои шаги и почти развернулся, когда я был в шаге от него. За один подскок приблизившись к своей жертве, я взял его на удушающий захват. Меня этому научили ещё в ВДВ. Тимур задёргался, но через минуту ослаб. Я втолкнул его на заднее сиденье его авто. Связал ему руки его же ремнём, а потом вернулся в «Форду». Закрыл машину, ключи забросил в салон через оставленную щель бокового стекла. Ключи от «Нивы» нашёл в кармане Тимура. Да-да, Сайфулин ездил на «Ниве». Странно, раньше я думал, что бандиты катаются только на джипах. Почему в том случае простая «Нива»? Кто его знает. Может он так не привлекал внимания. Через полчаса я уже был за городом. Место присмотрел спонтанно. Свернул с А-147 в сторону небольших участков лесной зоны. И стал готовиться к разговору со своим пленником.
Я привязал Тимура к дереву. Он уже очнулся, а я сел напротив него и принялся строгать две палочки. Нож нашёл в «Ниве», кстати приличный складной нож. Одна палочка размером с карандаш, только чуть тоньше, а вторая это колышек. Размер колышка сорок сантиметров в длину и толщиной сантиметра три, может четыре. Тимур принялся ругаться. Он матерился по-русски, иногда переходил на татарский язык, здесь я не понимал, что он говорит. Обвинял меня в принадлежности к гомосексуалистам, причём в грубой форме. Обещал мне страдания и муки, опять же в гомосексуальной сфере. Он что гомофоб? В общем фантазия у него работала неплохо. Я же сидел и молча строгал деревяшки. Это его видимо злило ещё больше. Во времена моей службы один прапорщик, мастер методики допроса, говорил, что так клиент созревает быстрее. Если, конечно, у тебя есть время. Наконец я решил заговорить с ним.
– Послушай, Тимур, не надо так нервничать. Ругаться тоже не обязательно. Я буду спрашивать тебя, а ты отвечай правдиво, – я говорил спокойным голосом, как учил прапорщик.
– А не пошёл бы ты, чепушило, куда подальше. Скоро ты будешь жалеть, что родился на белый свет. Ботинки мои будешь вылизывать. Я тебя буду «драть» как шалаву, – он продолжал нервничать.
– Фу, как неприлично ты выражаешься. Тимур, я много знаю про тебя. Мне просто нужно убедиться, что информация верная. Вот видишь эту тонкую палочку? Это для допроса. Один хороший человек научил меня, если вставить такую палочку в ухо и постукивать по ней, то человек расскажет всё. А ещё у меня есть кол, я обязательно посажу тебя на него. Получится так – вжик и больше не мужик.