Позывной "Хоттабыч" 2
Шрифт:
— Вы что-то еще хотите предложить, Петр Петрович? — Догадался Вождь.
И тут оснаб брякнул такое, отчего товарища Берию натурально «завернуло» и тот реально «поднялся на дыбки».
— Есть один интересный, но опасный вариант, как внедрить товарища Хоттабыча, ну и меня с ним заодно, в самое сердце врага.
Поначалу в кабине образовалась гробовая тишина, ну а уже после товарищ Берия и «взорвался».
— Что вы можете сказать, Петр Петрович, на возражения Лаврентия Павловича? — поинтересовался Сталин, до сей поры, никак не выражая своей благосклонности ни одной из сторон.
— Пока
— И почему же вы считаете, что немцы, вот так запросто, вам поверят? — Сталин жестом «приструнил» Лаврентия Павловича, вновь рвущегося в бой. — А не пустят «в расход» по прибытии в Рейх? А товарища Хоттабыча не запрут в какой-нибудь секретной лаборатории «Наследия предков» и будут опыты на нем ставить?
— Ну, Хоттабыча не сильно-то и запрешь, — улыбнулся командир, бросив на меня беглый взгляд, — он им там пол-Берлина по бревнышку раскатает!
Берия недовольно фыркнул, но возражать не стал — южная окраина Москвы до сих пор лежала в руинах.
— Смотрите, товарищи, как на данный момент складываются обстоятельства, — продолжил свою убеждающую речь Петр Петрович, — мой бывший сослуживец, еще по императорской армии — ротмистр Вревский, являясь агентом «Абвера», считает, что я работаю на некую «третью сторону». Он в этом глубоко убежден и никогда не поверит о моем искреннем и добровольном переходе на сторону Советского Союза. Да еще и после нескольких лет, проведенных в Абакане…
После этих слов Берия недовольно дернул щекой, но вновь промолчал, предпочитая дослушать предложение командира до конца.
— За это, товарищ Сталин, могу ручаться головой! — «Нотки», прозвучавшие в недрогнувшем голосе оснаба, многое сказали руководителям Союза о обуревающих его чувствах. — Соответственно, эту же информацию он легко донесет, если уже не донес, и вложит в голову своему начальству, а именно — шефу «Абвера» адмиралу Канарису. Хитрый Лис, конечно, еще тот перестраховщик, но упустить такую возможность… Нет, он тоже клюнет! Вревский уже пытался «перекупить» у меня Хоттабыча, но я отказал.
— Это было верным решением, товарищ Петров, — согласно кивнул Иосиф Виссарионович.
— Да, товарищ Сталин. Я рассудил, что такой вариант был бы слишком примитивен. И в дальнейшем мог бы породить массу сомнений. К тому же, он закрывал мне дальнейшую дорогу в Рейх. Мол, получил свои деньги, отваливай. Ни о каком дальнейшем доверии не может быть и речи!
— Так что же вы предлагаете, Петр Петрович? — Вождь с интересом подался вперед, забыв о своей трубке.
— Я предлагаю слегка «повысить ставки», чтобы доверие ко мне со стороны Вревского достигло своего апогея. Я объявляю ему о полном провале своего канала эвакуации из Советского Союза. К тому же, приманку для этого я уже забросил во время предыдущего разговора. Во время нашей встречи, орлы Лаврентия Павловича
— Не хотите ли вы сказать, — Сталин даже несколько оторопел от напрашивающегося вывода, — что вновь готовы вернуться в Абакан?
— Так точно, товарищ Сталин! — четко произнес командир.
— Да он сумасшедший! — воскликнул, не выдержав, Лаврентий Павлович. — По собственной воле в Абакан?
— Вот! — не стушевался Петров. — Вревский будет думать именно так же! Какой вменяемый Силовик по собственной воле отправиться в Абакан? Реальность ареста будет невозможно оспорить! Этот факт снимет любые вопросы о моей принадлежности к Силовикам Советского Союза. А из Абакана мы «сбежим» вместе с Вревским…
— Но вы же потянете за собой и товарища Хоттабыча, — напомнил оснабу Вождь. — Без него вы этому предателю собственного Отчества не настолько интересны. А ведь товарищ Хоттабыч — старый человек. Очень старый! К тому же, ничего не знающей об Абакане… — Сталин повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.
— Я готов! — Ну, вот и до меня очередь дошла. — Хоть к дьяволу в пекло, товарищ Сталин!
— Абакан, конечно, не дьявольское пекло… — Сталин попытался затянуться, но трубка уже прогорела и погасла. — Однако, меня мучают определенные сомнения…
— Товарищ Сталин! — вмешался Берия. — Вы действительно хотите отправить потенциально мощного Силовика сначала в Абакан, а после, если все получится — в Рейх?
— Да, это опасно, — немного подумав, медленно произнес Иосиф Виссарионович. — Это чистой воды авантюра… Но, если честно, мне нравится предложение товарища оснаба своей дерзостью! И товарищу Хоттабычу я полностью доверяю: он не предаст и выдержит любые лишения, несмотря на возраст. И если у нас появилась хотя бы гипотетическая возможность раскачать Рейх изнутри… Тогда надо ей непременно воспользоваться! Не так ли, товарищи?
«Ай, молодца, товарищ Сталин! — воскликнул я мысленно. — Не забыл еще о своем опасном и насквозь авантюрном прошлом!»
— Простите, товарищ Сталин, но я не согласен с таким методом… раскачивания! — Так и не сменил свою точку зрения Лаврентий Павлович, невзирая на заявленную точку зрения Вождя. — Очень опасно! Очень непредсказуемо! И мы можем потерять одного очень ценного и одного потенциально…
— Понимаю тебя, Лаврентий, — неожиданно перешел на «ты» Вождь, оказывая Берии высшую степень своего доверия. — Риск велик, но и отдача от этого мероприятия может с лихвой перекрыть все наши ожидания.
— Спасибо за доверие, товарищ Сталин! — произнес командир.
— Ты тоже подожди благодарить, Петр Петрович. — Сталин выбил трубку и отложил её в сторону. — Для начала просвети товарища Хоттабыча начет Абакана. Если и после этого он не откажется…
— Я не откажусь, товарищ Сталин! — Я даже со своего места привстал, чтобы мой ответ прозвучал весомее. Ну, по крайней мере, мне так казалось.
— Гасан Хоттабович, я пойму, если вы решите по-другому, — заявил Вождь. — Мне доводилось в свое время сиживать в Абакане. Но тогда я был молод, горяч… И меня буквально сжигал пожар революционной борьбы. Даже не знаю, как бы я сегодня перенес тот срок… А, уж, в ваши-то годы…