Позывной «Хоттабыч» 4

lanpirot

Удивительно, как это у фрицев не нашлось еще Магов Воды, Земли и Воздуха? А то бы я их всех до кучи окучил! Ладно, не в этот раз. Но я запомнил — память у меня намного лучше стала…

То, что произошло дальше, я себе, конечно, представлял. Но немного не так, как это выглядело в действительности. Я думал, что всю эту бражку, с упоением стремящуюся нас извести всеми доступными смертоносными средствами, размажет резко увеличившейся гравитацией, как сопли о стену. Поначалу так оно и было — кусок стены концлагеря и все строения, попавшие в зону повышенной гравитации, «сложились», как карточный

домик, и рассыпались «в труху». О людях… вернее о нелюдях, служащих в этом концлагерном аду, я вообще умолчу — от них едва ли даже мокрое место осталось. Соответственно, обстреливать нас больше стало некому, и наступила тишина. Ну, как тишина? Сирена продолжала выть, видимо находилась в другой части концлагеря.

А вот дальнейшее, поставило меня в тупик, ибо я как-то не задумывался о таком исходе. Воздух в районе моего Гравитационного Удара сначала замерцал, а полыхнул таким жарким пламенем, что даже мы, находясь на приличном отдалении почувствовали этот нестерпимый жар. Я тупо поднялся на ноги, размышляя, что же произошло, ведь никакого Дара Пироманта я и не использовал. И тут я вспомнил, как происходит воспламенение топлива в дизельных двигателях — от сжатия и нагрева воздуха! Вот и у меня вышло примерно тоже самое — только сжатие воздуха Гравитацией у меня получилось, куда как повыше, чем в цилиндрах двигателя — вот сжатый воздух самостоятельно и полыхнул! Надо будет не забывать про подобный эффект, чтобы впросак в дальнейшем не попасть и самому не обгореть.

— Ну, ты, Хоттабыч, и дал «стране угля»… — Командир следом за мной поднялся на ноги и задумчиво почесал затылок. — Ты этих горе-охранников не только раздавить, но еще и в пепел решил превратить? — спросил Александр Дмитриевич, слегка прикрывая лицо ладонью — припекало довольно-таки прилично.

— А я и не знать, что Хоттабищь еще и есть Огненный Маг! — воскликнул нарисовавшийся рядом Хартман.

— Жив, дурилка картонная? — поинтересовался я здоровьем Робки. — Ты чего под пули полез? Ты-то, в отличие от нашего гигантского и уродливого приятеля, нифига не бессмертный! — Накинулся я на него, распекая фрица на чем свет стоит. — Жить надоело?

— Я думайт, меня будут слюшайт… — попытался оправдаться оберштурмбаннфюрер.

— Убедился, что нахрен никому ты здесь не вперся, Робка? — Я попытался

раскрыть глаза нашему компаньону на истинное положение дел. — На войне, как на войне — сначала стреляй, а потом уже разбирайся…

— Я это хорошо понимайт, — понятливо кивнул оберштурмбаннфюрер, разбирающийся в военных делах не хуже моего. — Но я жаловаться рейсхфюрер на плохое несение служба гарнизон «Заксенхаузен»!

— Так жаловаться, похоже, уже не на кого, Робка! — Я уже перестал прессовать пространство пред входом в концлагерь повышенной гравитацией. — Воздух перестал гореть, дымились лишь разрушенные моим Заклинанием деревянные конструкции, и прочая изначально горючая хрень. — Они, вроде как, свое уже с лихвой получили!

«И стоило их в такой крутой оборот брать, старичок? — Неожиданно мысленно обратился ко мне командир. — Нам здесь, в Гемании, — уточнил он, - еще внедряться и жить… Я бы мог просто внушением…»

«А чего же не внушил? — ехидно спросил я. — Или не так все просто оказалось?»

«Непросто, — согласился

Головин. — Какая-то Энергетическая аномалия повсюду! Невозможно из-за нее нормальный Конструкт сплести! — Пожаловался он на «сбой» своего Дара».

— А я тебе скажу, что это за «аномалия», — усмехнулся я. — Здесь просто запредельный Некромагический Фон, я сейчас его очень хорошо распознаю, Кромешное Проклятие мне в глотку! — не сдержавшись выругался я. — Здесь такое количество людей ежедневно «пускают под нож», что аж в дрожь кидает… — У меня пальцы непроизвольно сжались в кулаки, зубы заскрипели, а сердце принялось выбирать ускоряющийся ритм. — Я этих сволочей…»

— Хоттабыч-Хоттабыч! — когда вздрогнула земля, уже вслух заорал князь Головин, тряхнув меня за рукав. — Успокойся, старый! Не надо все здесь разносить, как в Абакане!

Я невидящим взглядом мазнул по своим товарищам, что-то наперебой орущим мне в уши с двух сторон. Но я не слышал, на меня словно «кровавая пелена» упала, до такой степени мне хотелось разнести в пыль этот проклятый рассадник Боли и Мучений! Низвергнуть его, сука, в самый ад!

«ОТСТАВИТЬ КРУШИТИТЬ ВСЕ ВОКРУГ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!» — Мысленный приказ Головина, пробив все мои Ментальные Защиты, ввинтился в голову, основательно ударив мне по «раскалившимся» мозгам.

«Есть отставить крушить все вокруг!» — Привычно среагировал я, деактивируя свой Дар, даже не задумываясь, о том, что делаю.

Черт, а действительно, что же это я творю? Понимание пришло позже, когда схлынул «нервный приступ», едва не отключивший мне мозги. Хорошо, что командир успел…

«Вот, так-то лучше! — Пришла от Головина одобрительная мысленная волна. — Крепись, Хоттабыч, не нужно пока здесь все уничтожать! У нас немного другая миссия! Но позже…»

«Спасибо, командир, что не дал мне сорваться! — ответил я Головину. — Все бы дело загубил… Я все осознал, товарищ оснаб! — по-военному отрапортовал я. — Больше не повторится!»

«Хорошо! — Командир улыбнулся и даже подмигнул мне. — Ты этим ублюдкам и без того прикурить дал! Наступит время, и мы уничтожим под самый корень всех нацистов вол главе с их фюрером! А пока потерпи, старина!»

— Уфф! — выдохнул слегка перепуганный Хартман, уже лицезревший, к каким последствиям может привести мой «взбесившийся» Дар. — Хотабищь, ты уже хорошо себя чуйвствовайт?

— Уже хорошо, Робка! — От избытка чувств я хлопнул Хартмана по плечу. — Немножко разозлился я, вот и Силушку не рассчитал.

— Немножко? — Оберштурмбаннфюрер еще раз ошалело оглядел дымящиеся развалины внешнего периметра концлагеря.

— Ну, по сравнению с нашей тюрьмой — с Абаканом, — хохотнул я, напомнив Роберту о её участи, — это так — пустячок! Они ведь и тебя чуть не отправили на тот свет, дружище! А я к тебе уже привык! И, если эти ублюдки сейчас продолжат — я за себя не ручаюсь…