Позывной "Князь" 2

Котляров Лев

Иван Станиславович размахивал руками, порывался подхватить ведра, но рабочие его мягко теснили ближе к выходу, не давая вмешиваться в процесс ремонта.

Из кладовой выглянула Катюшенька, обвела взглядом этот балаган и бесшумно проскользнула ко мне.

— А что это с вашим батюшкой? — тихо спросила она, замерев громадной тенью. — С час тут. У прораба уже нервы сдали, а рабочие еще держатся.

Она явно была недовольна, что на ее кухне так много людей, но старалась держать себя в руках.

— Матушка не заходила? —

я проигнорировал ее вопрос, но подвинулся ближе и устало привалился к стене.

— Как же, заглядывала. Никак уезжаете? Это правильно, чего пыль-то глотать. А кто за этими, — она кивнула на строителей, — смотреть будет? Вы ж только попросите, я их мигом построю!

— Я остаюсь, дражайшая моя Катерина Львовна, не переживайте, — улыбнулся я. — Мы с Никитой Александровичем за всем присмотрим.

Она одобрительно кивнула и, не издав ни звука, вернулась в кладовку, успокаивать нервы. А я в очередной раз поразился грации этой невероятной женщины. Интересно, как она выглядела, когда была молодой?

Я хотел было сделать шаг к отцу, но вдруг кухня подернулась рябью, сердце сделало противный кульбит, и все люди исчезли.

Удивленно тряхнув головой, я осмотрелся. Вроде ничего не поменялось. Лавка, плита, кастрюли — все было на своих местах.

Снова будущее? И тут же понял, что ошибся. Прошлое.

Потому что на кухню вихрем влетел подросток, подхватил из глубокой миски оладушек и с удовольствием начал его есть. В следующее мгновение он вскочил, проскользнул в кладовую и выскочил оттуда уже с графином лимонада в руках.

Парнишка очень был похож на меня — все те же темные кудри и упрямый подбородок, я их каждый день в зеркале вижу.

Он откусил от оладушка, поднял на меня глаза и вдруг спросил:

— Хочешь?

От удивления я резко отпрянул и приложился спиной о стену. Кухня снова пошла рябью и предательски закружилась.

Обхватив голову руками, я прикрыл глаза.

— Володя, ты в порядке? — сквозь вату прозвучал знакомый голос. — Хорошо себя чувствуешь?

Я почувствовал тяжелую руку на плече и поднял голову. Рабочие, ремонт и беспокойный взгляд отца сверху вниз. Оказывается, я уже практически сидел на полу.

«Вернулся!»

Мне в руки сунули стакан, и я одним махом выпил кисловатый лимонад.

Выдохнул и поднялся на ноги.

— Все в порядке. Голова закружилась, — вымученно улыбнувшись, сказал я.

— Может, нам все-таки не ехать? Что-то в последнее время твое здоровье начинает меня беспокоить.

— Не ел сегодня. Вот пришел на кухню, думал, перекушу, а вдруг накрыло.

На мои слова про перекус из кладовой выглянула Катюшенька.

— Так, вы покушать пришли! А чего сразу-то не сказали. Я-то, дура старая, невесть что подумала. Вы пока присядьте на лавку, я вам мигом организую.

— Катерина, давайте, только не тут, — охладил отец порыв поварихи, — пыль же во все стороны. Вы лучше в столовой накройте, на двоих.

Катюшенька

кивнула и начала суетиться. На плите из ниоткуда появилась огромная сковородка с тушеным мясом. Следом бухнулась деревянная доска, на которой повариха начала нарезать овощи.

Мы невольно замерли, наблюдая, как она ловко орудует здоровенным ножом. Ароматы на кухне стояли такие, что ремонт естественным образом застопорился. Рабочие потихоньку начали стягиваться ближе.

— Руки и лица помыть! — скомандовала Катюшенька, глядя в их голодные глаза, — чумазых за стол не пущу!

Строителей, как ветром сдуло.

А мы с отцом неторопливо пошли в столовую. Он все время пытался подлезть мне под руку, чтобы я мог на него опереться. Но я отмахивался, ноги-то уже вполне держали меня. Да и не нравилось мне показывать слабость. Эгерман я или кто?

— Ты, Володь, действительно в последнее время какой-то странный. То у тебя кровь из носа идет, то голова кружится.

— Правда, отец, все в порядке. Я ведь стараюсь и тут и там быть, а вот поспать не всегда получается. Надеюсь, что к вашему возвращению ремонт закончится, а там и отдохнуть можно.

Мы сели за стол, тут же прилетела Настюшка и быстро расставила приборы. Пока крутилась возле меня, успела подмигнуть и прижаться грудью к моему плечу.

И, уже выходя из столовой, она выразительно повела глазами, безмолвно пообещав мне приятный вечер. В ответ я на секунду прикрыл веки соглашаясь.

И в мире стало на одного счастливого человека больше.

— А что ты делал на кухне-то? — спросил я, разглядывая уставшее лицо отца.

— За работой следил, — поспешно ответил он, бросив осторожный взгляд в сторону дверей.

— А если честно? — усмехнулся я.

— Прятался, — вздохнул он. — Мой тебе совет, когда женщина собирается в дорогу — не стой у нее на пути. А если этих женщин две — беги. И не приведи святые наместники, им что-то советовать!

Я не сдержал улыбку. Отец укоризненно посмотрел на меня, а потом махнул рукой.

— Как я с ними выдержу целую неделю? Они же ураган просто! Кстати, хорошо, что напомнил. Чек же нужно обналичить. Когда ты в город поедешь?

Я поморщился. Мне не хотелось сейчас светиться на публике. Не хватало еще, чтобы подручные Булатова меня увидели раньше времени. У меня на этот момент есть иные планы.

Слухи, конечно, разносятся быстрее ветра, но пока тут нет телефонов, у меня есть фора в пару дней, чтобы перевести дух.

Тем более у меня в комнате лежало очередное приглашение на светский прием. Как раз собирался появиться на нем во всем великолепии и сверкая вполне живым лицом.

— У тебя есть же доверенность от меня? — вспомнил я, — по дороге на Святые источнике, загляни в банк да забери деньги. Только весь счет не опустошай, пожалуйста, мне нужно рабочим заплатить еще. А у меня сил что-то совсем нет заниматься этим.