Позывной «Оборотень»
Шрифт:
Взрывная волна швырнула майора в замеченный лаз. Оглушённый, полуослепший, не понимающий, что вообще происходит, Хан вжался в стылую землю, ожидая продолжения. Первой мыслью, мелькнувшей у него, было, что они угодили в засаду. Где-то на краю слышимости, сквозь звон в ушах Хан расслышал, как жалобно визжит раненая собака. Прозвучало несколько выстрелов, явно сделанных в панике, после чего кто-то дёрнул его за штанину.
Медленно перевернувшись на спину, Хан поднял голову и, потряся головой, попытался унять звон в ушах. Открыв глаза,
– Что случилось?
– Кажется, снова растяжка. Все проводники и собаки погибли. От спецназа осталось только четверо, но все раненые, – быстро ответил солдат. – И, похоже, вас тоже ранило, господин майор.
– Знаю, – выдохнул Хан, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
– Что нам делать? – спросил солдат, глядя на майора преданным взглядом.
– Сделайте носилки. Соберите всех раненых и возвращаемся обратно. К машинам. И пристрелите кто-нибудь эту несчастную псину. Сил нет слушать, как она воет, – добавил Хан, отключаясь.
Очнулся майор уже в госпитале. Открыв глаза, он медленно обвёл палату взглядом и, тяжело вздохнув, подумал: «Теряю хватку. Не надо было ставить в авангард сразу всех проводников».
От размышлений его отвлекло появление врача. Войдя в палату, доктор подошёл к кровати и, улыбнувшись, спросил:
– Как себя чувствуете, господин майор?
– Круглым дураком, – прохрипел Хан пересохшим горлом.
– Ну, раз начали шутить, значит, жить будете, – снова улыбнулся доктор. – К вам уже второй день подряд рвётся посетитель, не пустить которого я просто не могу. Так что вам придётся с ним поговорить.
– Кто это? – не понял Хан.
– Генерал Чу, – ответил доктор, подходя к двери.
Открыв её, он отступил в сторону и склонился в вежливом поклоне. В палату стремительным шагом вошёл генерал и, не глядя на доктора, направился прямо к койке майора.
– Только, пожалуйста, генерал, не долго, – тихо попросил доктор, скрываясь за дверью.
Подойдя к койке, генерал чуть улыбнулся и, вздохнув, спросил:
– Можешь рассказать мне, как это случилось и что вообще произошло?
– Разве вам ещё не доложили? – вяло удивился Хан.
– Я хочу услышать это от тебя. Все эти вылизанные до блеска бумажки только для туалета и годятся. Рассказывай.
– Рассказывать особо нечего. Должен признать, я откровенно свалял дурака. Командир спецназа предупредил меня, что группа зачистки столкнулась с настоящим профи из старой когорты. Но я решил, что это не совсем так. Просто попался достаточно ловкий парень, успевший во время войны как следует понюхать пороху. А в итоге я завалил всю операцию. Я должен был догадаться о ловушке сразу, как только мы вошли в этот тупик.
– А чем этот тупик лучше всех остальных развалин? – не понял
– Большая площадка, странным образом ограниченная со всех сторон. И именно в этом месте собаки теряют след. Это действительно профи, генерал. Он не просто поставил нам ловушку. Он всё сделал так, чтобы пострадало как можно больше солдат.
– Судя по воронке, он заложил сразу три гранаты, – задумчиво кивнул Чу.
– Значит, спецназовец был прав, это профи, – тихо констатировал Хан. – А мне пора обратно в свою деревню.
– Вот только твоей депрессии мне сейчас не хватало, – криво усмехнулся генерал. – Если тебя это успокоит, то окажись я на твоём месте, сделал бы всё точно так же. Никто не может предугадать всё. К тому же ты не был уверен, что это действительно профи. Так что бросай своё самокопание и начинай думать. Мы должны схватить этого человека и остановить нападения на поселения.
– Сейчас я даже думать толком не могу, – нехотя признался Хан. – Мысли как в тумане.
– Тогда отдыхай. Кажется, этот парень ранен, а значит, на время успокоится, пока рана не заживёт. И именно это время нам нужно использовать с наибольшей пользой. Его нужно уничтожить. Мне пора, – добавил генерал, бросив быстрый взгляд на часы. – Лечись и начинай думать.
– Пришлите сюда доктора, пожалуйста, – попросил Хан, чувствуя, что снова начинает отключаться.
Кивнув, генерал вышел из палаты, и в дверях словно по волшебству возник врач.
– Что со мной было? – тихо спросил Хан, облизывая пересохшие губы.
– Осколочное ранение. Осколок ударил вас чуть выше поясницы и проник по мышечной ткани под лопатку. Странное направление. Такое впечатление, что в момент ранения вы стояли нагнувшись.
– Так и есть. Я хочу пить. И ещё. Почему меня всё время тянет в сон?
– Пить вам много нельзя. Но я сейчас прикажу, чтобы вас напоили. А в сон вас тянет, потому что я приказал ввести вам снотворное. Вам нельзя сейчас двигаться. Рана слишком свежая.
– И как долго я пробуду в этом состоянии?
– Неделю.
– Это неприемлемо. Завтра я должен иметь трезвую голову. Вы отмените снотворное, а я буду просто лежать и думать. И учтите, доктор. Если вы этого не сделаете, вас отдадут под суд, как саботажника.
– Это угроза? – попытался возмутиться доктор, но голос его предательски дрогнул.
– Да, доктор. Это то, что с вами случится. Я сказал, мне нужна трезвая голова. А теперь прикажите принести мне воды.
Понимая, что слова майора совсем не шутка, доктор растерянно кивнул и вышел из палаты. Спустя несколько минут молодая медсестра принесла Хану стакан воды и, аккуратно напоив его, бесшумно скрылась за дверью. Облегчённо переведя дух, Хан проводил взглядом аппетитную фигурку девушки и, закрыв глаза, провалился в глубокий сон без сновидений.
В себя он пришёл только следующим утром. Мысли от снотворного всё ещё путались, но чувствовал себя майор намного лучше.