Позывной «Зенит»
Шрифт:
– Так это для нынешней молодежи такие же основоположники, как для вас Карл Маркс и Фридрих Энгельс, – заулыбался Цыганков. – Кое-что читал.
– Тогда иди изучай и обсуждай с друзьями. Пока все.
Смирнова язык никак не поворачивался назвать Василием, только Васей. Невысокого роста, похожий на подростка, русоволосый паренек, глядя на которого у женщин возникало желание подкормить его. Разговорный немецкий у него был не на высоком уровне, прежде всего, из-за затруднений в поиске нужных слов.
– Как попал в разведку? – Северу важно
– По наследству, – честно признался Вася и даже шмыгнул по-пацански носом. – Дед у меня генерал, еще в СМЕРШе воевал. Отец полковник, служит в Центральном аппарате. Я и поступил на юридический, а дед считает, что боевой опыт сейчас можно получить только в нелегальной разведке.
– Понятно. А сам ты что хотел?
– Мне нравится театр. Я с четвертого класса участвовал в театральной студии при Дворце пионеров.
– Какие роли играл?
– Разные. Большие и маленькие. Даже белогвардейца-заику в постановке «Любовь Яровая».
– Что-то я не помню там заику.
– Это видение нашего режиссера.
– Получился заика?
– Отзывы были хорошие.
– Ну-ка попробуй сейчас включить заикание. Стихи немецкие знаешь?
Василий уверенно начал декламировать Гете, правдоподобно имитируя заикание.
– С сегодняшнего дня ты у нас заикаешься. Понятно почему?
– Понял, – догадался молодой нелегал. – Заиканием проще скрыть дефекты произношения. Хороший прием.
– Как складываются отношения с немецкими сокурсниками в университете?
– Нормально, у меня много приятелей.
– За счет чего?
– Я люблю играть в карты, знаю много игр. Даже умею показывать фокусы с картами.
– Жульничаешь?
– Не без этого, – согласился, немного смущаясь, Вася.
– Какой у тебя позывной?
– Карась.
Коллеги вместе понимающе заулыбались.
– Предлагаю в связи с серьезностью операции сменить.
– Можно на «Зенит»? У меня у деда был такой оперативный позывной, – с надеждой спросил начинающий разведчик.
– Согласен. Традиции в нашем деле только приветствуются.
Третьим был крепкий парень в мешковато сидящем костюме. Челка низко нависает над глазами, создавая впечатление, что ее хозяин смотрит исподлобья.
Матвей заметил, что молодой человек все время прячет руки под столом. В разговоре активности не проявлял, только отвечал на вопросы.
– Врабий Виктор, позывной «Голова». Здесь прохожу как студент Политеха по специальности Строительство и архитектура.
– Немецкий у тебя не очень хороший, – заметил Север.
– Так по легенде я – румын.
– Интересно, и румынский язык знаешь?
– На самом деле я родом из Молдавии. Молдавский схож с румынским, так что выкручусь, если что.
– Какие еще языки знаешь?
– Могу говорить на романи, это цыганский.
– Н-да, куда в Германии без цыганского, – задумчиво произнес майор. Этот третий ему чем-то не нравился. Но это эмоции, надо работать с тем, что есть.
– Скажите, а правда, говорят, что тем, кто в капстранах работает, дополнительно по восемьдесят
– Да, есть такой приказ. Тебе что, деньги нужны?
– По возвращении жениться хотел, – не переставал удивлять Саблина новичок.
– Что, и невеста уже ждет?
– Пока нет, но найду. Делов-то.
Разговор явно не клеился, и через десять минут Матвей отпустил Виктора.
Перед отъездом в Москву на согласование плана операции Саблин еще раз встретился с Фадеевым.
– Иван Анисимович, посмотрел я ваши кадры. Не густо. Будем включать в операцию всех троих. Основным пойдет Цыганков, то есть Батый. Его задачей будет сойтись с политически активной верхушкой, я бы сказал, с агрессивной частью молодежи в Западном Берлине. Связником и дублером у него будет Зенит. Голова будет пока «спящим» агентом. Кстати, как он к вам попал?
– Персонально направили на стажировку из республиканского управления КГБ по Молдавской ССР. У нас никак себя не проявил. Когда планируете начать?
– Думаю, за месяц все утрясем, согласуем. Прошу за это время Батыя и Зенита натаскать в плане физической подготовки. Особенно рукопашный бой, обязательно работа с холодным и огнестрельным оружием, основы взрывного дела. Если мы все правильно просчитали и дело у немецкой молодежи дойдет до реальных мероприятий, по неопытности могут и себя, и наших угробить. Поэтому пусть хоть наши в этом будут разбираться.
– Сделаем. Спецы есть. Голову, значит, не привлекать?
– Нет. Мало ли что. С этими двумя есть ясность, а он для меня все еще темная лошадка. Пока не увижу в деле, полностью доверять не могу. Чтобы не получилось, как с Хохловым, помните?
У Фадеева напряглось лицо и невольно сжались кулаки.
– Я же сам помогал ему переправляться в Германию, где он должен был провести операцию по ликвидации одного из лидеров НТС Георгия Околовича, служившего еще фашистам. У Народно-Трудового Союза как раз тогда в разгаре закрутился роман с ЦРУ. Они совместно забросили в СССР несколько диверсионных групп. Надо было отвечать. А Хохлов, сука, переметнулся и все рассказал американцам, сдал всех. Ему наш суд вынес смертный приговор за измену Родине. В 1957 году, я тогда только пришел в 13-й отдел, наш сотрудник смог подойти к нему на конференции во Франкфурте. Они разговорились, решили выпить по чашке кофе, но Хохлов сделал только два глотка – и его срочно позвали, сделал бы третий – и хана бы ему. А так повалялся при смерти три недели, и врачи в американском госпитале смогли его вытащить.
– Яды – дело темное и ненадежное, – поддержал генерала Саблин.
– Не говори. По мне, нет ничего лучше пули или взрывчатки.
– Они тоже могут подвести, – заметил Север. – Поэтому, я считаю, всегда надо планировать контроль.
– Согласен. При стрельбе или взрыве это можно организовать, а в нашей ситуации как ты это предлагаешь сделать?
– При отравлении один из главных факторов – это вовремя оказанная квалифицированная медицинская помощь. Считаю, надо было рассмотреть вариант, когда «Скорая помощь» не оказалась скорой.