PR-проект «Пророк»
Шрифт:
Наташа посмотрела в список рекламодателей. Среди них не было никого, кто, как она была бы уверена, производил гель для душа. Она оставила пропуск после слова «душа» — лишние 50 баксов журналу бы не помешали. Наташа вздрогнула, отгоняя от себя ощущение мягких прикосновений то ли розовой губки, то ли рук утреннего гостя в темно-коричневом костюме, достала из сумочки яблоко, которое утром положила ей мама.
В свои двадцать четыре года Наташа работала корректором в известном женском журнале и в свободное время, которого было достаточно и на работе, писала рассказы в этот же журнал. Делала она это не из-за денег, вернее, не только из-за денег. В юности она, как и многие ее сверстницы,
«В своем маленьком голубом „пежо“ Наташа добралась до редакции. Она передала материал редактору, который похвалил ее за предыдущую статью. Наташа вела рубрику „Ресторанная критика“ и в ее обязанности входило посещение не только лучших ресторанов Москвы, но и всевозможных ночных заведений. „Ночная жизнь“ — так назывался новый проект главного редактора и будущая постоянная рубрика в журнале. Она должна будет включать в себя не короткие заметки о ночных клубах, а развернутые репортажи о наиболее известных вечеринках, которые принято называть „пати“. Они обещают встречи со знаменитостями, и не только с представителями наскучившего ей бестолкового и слишком пафосного племени попсы. Как ей надоели эти безголосые певцы, у которых хватало своих безголосых певиц или не умевших двигаться девиц из группы поддержки».
Нет, последнее предложение придется стереть.
«Главный редактор, американец лет сорока, с красивым волевым лицом и заметной проседью в волосах, поразил ее еще при первой встрече. Легкий акцент придавал его голосу милую непосредственность. Уже тогда между ними могло что-то начаться, но Наташа придерживалась правила не смешивать личную жизнь с работой. Работа с языком очень скоро обеспечила ей хорошую зарплату, собственную колонку, потом рубрику».
Звучит двусмысленно, подумала Наташа и стерла начало фразы. Надо написать, что ее героиня прекрасно владела английским…
«Хорошее владение языком сделало их друзьями…»
Нет, лучше так:
«Великолепное знание языка позволило ей возглавить отдел переводов. Потом у нее появилась собственная колонка, потом рубрика. Редактор предлагал ей выйти за него замуж, но Наташа сочла это предложение данью ее красоте. А она считала, что отношения между мужчиной и женщиной должны основываться на чем-то более глубоком и фундаментальном. Поэтому она не взяла золотую брошь с огромным рубином, которую шеф хотел подарить ей».
Да, пожалуй, неплохо. Наташа доела яблоко. Питаясь на работе тем, что давала ей мама, Наташа убивала сразу двух зайцев: во-первых, она экономила на обедах, во вторых, держала своеобразную диету, которая не позволяла ей уподобиться матери, которая в свои пятьдесят с небольшим на глазах превращалась в тучную тетку. Наташа любила свою мать и ненавидела ее за то, что та не умела одеваться, не следила за своей фигурой, не смогла в последние годы найти более приемлемую, нежели преподаватель, пусть даже в университете, работу, за которую ей платили бы не нынешние гроши. Она жалела и ненавидела мать за то, что та не была похожа на современных женщин — тех, о которых писал ее журнал, в конце концов за то, что отцом Наташи стал обыкновенный ученый — сотрудник НИИ, не желавший быть кем-либо кроме ученого. И, самое главное, она ненавидела родителей за наследственность, которую
«В редакции делать было практически нечего. Наталья просмотрела отпечатки фотографий, которые утром положил ей на стол фототехник редакции. Фотографии Наташа делала сама — профессиональный „Кэнон“ с огромным объективом ей подарил известный фотохудожник, которому однажды позировала Наташа. Она совсем не гнушалась такими случайными приработками. Раз природа наделила ее потрясающей внешностью, то почему она не может это использовать? Фотографии тогда получились замечательные — в них чувствовались рука мастера и, главное, вдохновение мастера, которым он был обязан ей. Тогда она просто подарила ему эти фотографии. Между ними начали складываться какие-то взаимоотношения, но Наташа не позволила им вылиться в нечто большее. Во время последней встречи он и подарил ей этот роскошный фотоаппарат — игрушку в несколько тысяч долларов. Но сейчас эта игрушка оказалась как нельзя кстати. Про ее работы высоко отзывался художественный редактор, и она рассчитывала в дальнейшем опубликовать их на страницах любимого журнала. Да и зачем брать с собой в рестораны какого-то фотографа? Наташа улыбнулась Андрею — обозревателю отдела дизайна.
— Ты, как всегда, очаровательна, — сказал Андрей.
— Ты тоже отлично выглядишь. Как успехи? — с улыбкой поинтересовалась Наташа».
Наташины герои всегда улыбались. Корректор считала оптимизм и улыбку — основным залогом удачи современного человека, ориентированного на успех. Она и сама старалась относиться к жизни так, как ее герои.
К столу подошел Юра — ведущий светской хроники, огромный волосатый человек. Всегда неряшливо одетый и потный, он напоминал ей репортера, только что пробежавшего несколько километров с телекамерой на плече, или ведущего одной вечерней аналитической телепрограммы.
— Слушай, Натаха, — обратился он к ней, — забацай пару страничек. Тут написан адрес файла. Мне тут надо отъехать, отдашь это сама Володьке? — вопрос звучал как просьба.
Володька был верстальщиком Юриной полосы.
— Обязательно, — с улыбкой ответила Наташа. — Ты с концами? Что сказать, если жена позвонит? — Это была скорее шутка, чем вопрос.
Юра совсем не обрадовался этой шутке, подумав, что если уж Наташе так нравится улыбаться, то лучше бы она это делала с закрытым ртом, буркнул что-то нечленораздельное и ушел.
Наташа быстро просмотрела листы, поправила пару опечаток, исправила их в Юрином файле и отправила по электронной почте верстальщикам. Этим можно было бы ограничиться, но Наташе захотелось самой отнести листы в отдел верстки. Она поправила волосы, припудрила еле заметные прыщики на лице и быстренько оглядела себя. Промокшие по дороге на работу полусапожки, купленные на динамовском рынке, высохли, но все были в засохших брызгах грязи и соляных разводах. Наташа протерла их салфеткой, одернула юбку и отправилась к верстальщикам. Верстальщик Володя, носивший гордое звание арт-директор, сидел, уткнувшись в огромный монитор. Наташа подошла к нему почти вплотную:
— Володь, я тебе принесла корректуру.
— Брось мне в ящик, — ответил, не оборачиваясь, Володя.
— Я бросила.
— Спасибо.
— Как работа?
— Работа как работа, — ответил Володя, наконец-то повернувшись к ней. — Что у тебя новенького?
— Пишу новый рассказ.
— Про бизнес-вумен?
— Просто про девушку…
— «Она ехала по улице, обгоняя бесчисленные серебряные лимузины и… и улыбалась одетым во фраки бомжам… попивавшим мартини…» Ладно, почитаю. — Он снова повернулся к монитору.