Прабхупада Лиламрита
Шрифт:
Ознакомив Абхая с особенностями проживания в комнате, а именно показав ему маленькую керосиновую горелку и ведро на веревке, в котором можно было поднимать на крышу воду из колодца, Гопал педантично составил договор аренды и скрепил его гербовой печатью. Абхай написал короткую заметку, в которой представлялся учеником покойного Шри Шримад Бхактисиддханты Сарасвати Прабхупады и подтверждал, что арендует комнату за пять рупий в месяц. Обе стороны поставили под договором подписи.
После омовения Абхай принял прасад и прилег отдохнуть. Услышав звон колоколов в храме, он спустился, чтобы увидеть Божества. Гопал, много лет служивший в храме в качестве пуджари и
Он вернулся на крышу, когда солнце уже садилось. Абхай был там в полном одиночестве и мог спокойно ходить туда-сюда, повторяя джапу и наслаждаясь прохладным вечерним ветерком с Ямуны. Изредка по тихим водам реки проплывала лодка, а иногда было слышно, как где-то на Кеши-гхате какой-то преданный повторяет вечерние молитвы. Абхай был рад, что оказался здесь, в сердце обители Господа Кришны. Он не чувствовал себя приезжим, попавшим в незнакомый город: все здесь было знакомо и дорого ему. Вриндаван — обитель Кришны, а Абхай — Его слуга, слуга шести Госвами и своего духовного учителя. Он был дома.
Когда день сменился сумерками, по всему городу зазвонили колокола. Абхай перешел на западную часть крыши и окинул взглядом город тысяч храмов. В храме Говиндаджи, в храме Ранганатхи и в многочисленных храмах, что поменьше, шли сандхья-арати и киртан — прославление Господа Кришны.
Абхай реагировал на эти звуки и виды Вриндавана так, как мог реагировать только чистый преданный; он сознавал, что находится на святой земле Кришны, и постоянно ощущал присутствие Господа и Его преданных, а сердце его переполняла благодарность им. И конечно же, он снова думал о проповеди и о том, как помочь другим узнать этот сокровенный покой и блаженство Вриндавана. Кришна, Верховная Личность Бога, приглашал все души прийти к Нему, в Его вечную обитель; но даже в Индии очень немногие понимали это. А за ее пределами люди и вовсе ничего не знали ни о Вриндаване, ни о Ямуне, ни о том, что значит освободиться от мирских желаний. Почему же все в этом мире должны оставаться в неведении? Вриндаван — это обитель мира, а о ней никто не знает, никто не проявляет к ней интереса. Но ведь это действительно то, что ищут люди!
Абхай думал о журнале «Бэк ту Годхед» и о том, как по милости Кришны он смог бы расширить масштабы проповеди за пределы Индии, на весь мир. Его духовные братья... Конечно, было бы лучше, если бы все они действовали сообща. Создавалось впечатление, что вся их духовная деятельность состоит лишь в поддержании храма (или ашрама) и поклонении Божествам. Но для распространения славы Вриндавана нужно было нечто гораздо большее. Абхай повторял джапу и думал о Кришне. Постепенно мысли его переключились на октябрьский выпуск «Бэк ту Годхед», который он должен был вскоре отвезти в Дели. Нужно было успеть к сроку.
На следующее утро солнце еще не взошло, а обитатели Вриндавана были уже на ногах. Они омывались в Ямуне, проводили пуджу своим Божествам, повторяли мантры. Но Абхай поднялся еще раньше; на крыше, в тишине своей комнаты, при свете керосиновой лампы, он работал. Он прилежно писал статьи на английском языке, где цитаты из священных писаний вплетались в узор убедительных аргументов. Он писал в своей тетради несколько часов,
Следуя обычному распорядку, он отложил работу и приступил к чтению джапы. Он занимался этим прямо в комнате, произнося мантру Харе Кришна мягким, низким голосом. Небо было совершенно темным, и Ямуна была еще не видна, а несколько бабаджи, повторяя свои молитвы, уже прошли по улицам, направляясь к реке. В четыре часа утра гонги и храмовые колокола по всему городу возвестили о начале мангала-арати. Еще час Абхай в одиночестве повторял мантру. Затем он приготовился к омовению, с помощью длинной веревки втащив на крышу ведро воды из колодца.
Когда совсем рассвело, он вышел из дома, с мешочком для четок на шее и с несколькими номерами «Бэк ту Годхед» в руке. Выйдя из ворот храма и повернув направо, он миновал узкий, изогнутый проулок и пошел по узким дорожкам и закоулкам, сплетающимся в запутанную сеть. Магазинов в округе не было — лишь молчаливые дома (многие из которых были построены сотни лет назад). На улице стояла тишина. За прикрытыми ставнями кто-то приглушенным голосом пел «Харе Кришна», подыгрывая себе на деревянной трещотке. На перекрестке, где смуглые женщины наполняли колодезной водой латунные кувшины, Абхай повернул налево — там стояли рядком дома с небольшими открытыми крылечками. По обе стороны улицы Абхай видел прекрасную храмовую архитектуру: один парадный вход был украшен двумя каменными львами, другой — резным слоном с клыками, как у тигра. Кирпичная, когда-то оштукатуренная стена с годами облупилась.
Вскоре Абхай подошел к храму Радха-Раманы, основанному почти пятьсот лет назад Гопалой Бхаттой Госвами, одним из главных последователей Господа Чайтаньи. Жители Вриндавана, давшие обет ежедневно посещать разные храмы, входили и выходили, следуя строгому расписанию, не допускающему ни малейшей задержки. Абхай вошел и встал среди верующих, созерцая Божество Кришны, Радха-Раманы. Божество — очаровательная черная фигурка Радха-Раманы, — облаченное в яркие шелка и драгоценные камни и украшенное свежей гирляндой из цветов, выглядело очень роскошно.
Зная, что некоторые из храмовых священников — уважаемые ученые-санскритологи, которые знают еще и английский, Абхай принес с собой несколько экземпляров «Бэк ту Годхед». Он познакомился с Вишвамбхарой Госвами, молодым, лет тридцати с небольшим, священнослужителем, который после смерти отца оставил работу юриста и взял на себя обязанности по управлению храмом. Храм управлялся «кастовыми госвами», поэтому предки Вишвамбхары вот уже пять столетий передавали своим потомкам ответственность за него. Вишвамбхара встречал множество садху, но благородство и смирение Абхая с первых минут поразили его. Он взял журналы «Бэк ту Годхед» и немного побеседовал с ним.
После этого Абхай продолжил свой путь по запутанным улицам Вриндавана, чтобы посетить другой храм, храм Радхи-Дамодары. Он прошел мимо пожилых бабаджи и женщин, несущих воду, мимо коммерческого магазина, прилегающего к открытой террасе, на которой поклонялись шива-линге. Обезьяны, сидевшие на высокой бетонной стене и перебегавшие с крыши на крышу, с карниза на карниз, принялись болтать и жестикулировать, когда Абхай проходил под ними. Постепенно, по мере того как поднималось солнце, на улицах появлялись босоногие дети, играющие перед открытыми дверями домов. Абхай шел, повторяя джапу, правой рукой перебирая четки в мешочке и едва заметно шевеля губами. Едва ли кто-нибудь во Вриндаване знал его. Но он, культурный пожилой бенгалец, очень гармонично вписывался в окружающую обстановку; он был религиозным бабу в городе, где все было посвящено религии.