Прах Феникса
Шрифт:
Я давно удивлялась, как мужчина мог проводить под землей столько времени, но сейчас все встало на свои места. Мертвая тишина, царившая в лабиринте, обещала покой. Свободу от внешних суждений и обид, независимость от коварных планов неприятелей. Мне еще никогда не доводилось ощущать это так ясно. Впервые я спускалась вниз с какой-то целью, словно что-то тянуло меня все глубже и глубже, как зыбучие пески.
К моему удивлению дверь в покои Линела была слегка приоткрыта, словно ожидая именно меня. Прямо перед дверью что-то заставило меня замереть.
– Можешь зайти.
– Голос звучал безразлично, но в тоже время настоятельно.
Пара секунд на раздумье, и я, закусив нижнюю губу, шагнула в бледный ореол дрожащих свечей. Мужчина как всегда сидел за своим столом, окруженный стопками бесчисленных бумаг. Он даже не поднял свой взгляд, чтобы поприветствовать меня. Хотя, ожидала ли я подобного жеста? Определенно нет.
Я прошла по уже знакомой комнате и села напротив него, ожидая хоть какого-нибудь знака, что Линел все-таки заметил меня.
Прошла пара бесконечных минут, пока он наконец отложил свои слегка пожелтевшие листы и взглянул на меня своими светло-серыми как гранит глазами.
– Так, что привело тебя сюда?
– удивленно вскинул бровь мужчина.
– Мне нужны ответы, - уверенно ответила я, встречая его взгляд.
– И ты уверенна, что я могу их тебе предоставить?
– Если не вы, то кто?
– Логично.
Глава 11
– Это очень длинная история, но ты же не хочешь тратить свое время?
– Мужчина медленно расхаживал по комнате, что-то выискивая среди полок с книгами.
– Просто расскажи мне. Ты же знаешь все.
– Последняя фраза была скорее очевидной лестью, но, тем не менее, это подействовало.
– Возможно, мне не следовало бы рассказывать тебе об этом, так как ты еще не полноправный член команды, но пожалуй, этот момент мы можем исключить. Только не перебивай меня, я быстро сбиваюсь. Сказываются века отшельничества.
Я только кивнула, поудобней устроившись в кресле и скрестив руки на груди, чтобы скрыть порванную футболку. Но Линел не обратил внимания, полностью сосредоточившись на странном свитке, взятом откуда-то с дальней полки и существенно пострадавшем от времени.
– Зазеркалье не первый мир, созданный нами. Эта грань стала одной из последних, возведенных бессмертными. Возможно, именно поэтому Другие решили разрушить ее первой. Кто-то говорит, что этот барьер наиболее слаб, потому что на него уже не осталось сил. Я не знаю правды. Бессмертные, запертые в нем, стали лишь отражениями, безвольными марионетками, обязанными повторять всю нашу жизнь снова и снова.
– Но почему?
– Мне никак не удавалось принять такую правду, слишком безумной она казалась на первый взгляд.
– Там не ничего. Пустота. Только безликое стекло и бесконечность. Увы, мы не знали на что обрекаем наших братьев. Наших сил не
– Что вы имеете в виду?
– Отражающие поверхности есть везде. Люди, сами того не зная, окружили себя ими, словно поклоняясь этой тонкой глади. Сложи все воедино и посмотри, какие из наших тайн останутся нераскрытыми, - многозначительно отметил мужчина.
Я замерла, представив, что каждое наше отражение не важно зеркало или просто поверхность воды становится окном, в которое наблюдают те, кому не дано испытать того же на себе. Стоит ли винить в этом манию преследования?
– И что теперь?
– Мне так и не удавалось понять происходящее в полной мере.
– Они хотят справедливость, да и в чем их винить? Разве бы ты не хотела хоть раз узнать каково это испытать дуновения ветра на своем лице, жар солнца или тепло прикосновения? Это превратилось в манию, дикую потребность стать тем, кем ты никогда не являлся.
– Но как умерла та женщина?
– Она увидела то, что не следовало бы знать.
– Взгляд Линела не изменился, словно он говорил о повседневных вещах, но мне почему-то стало холоднее.
– Правда ранит нас гораздо сильнее, чем ты думаешь. Люди слабые существа, живущие только тогда, когда все укладывается в ограниченные ими рамки. Отражения показали ей то, что обычное сердце не смогло выдержать - прошлое, настоящее, будущее... Не важно. Она сдалась этим видениям. Но ее жертвы было не достаточно, чтобы разрушить барьер. К счастью.
– Жертвы?
– Это походило на древние времена, когда агнца приносили богам, но получали в ответ лишь молчание.
– Ну, ты, я надеюсь, знаешь, что ни одна смерть не проходит незаметной для этого мира. И чем она страшнее и несправедливее, тем сильнее ее отклик. Это как круги на воде от брошенного камня. Чем он больше, тем заметнее отголоски. Человек силен в своей смерти, но как видишь недостаточно. Барьеры ставили бессмертные, отдавая свою вечную жизнь во славу мира, а это неравная цена. Кто скажет, сколько людей должно погибнуть, чтобы стать причиной рухнувших преград?
– Но вы говорили про жертву, - прервала его я.
– Разве это не значит принять свою смерть добровольно?
– Чистое сердце, гораздо сильнее того, что омрачено страхом надвигающейся смерти, - заметил Линел.
– Так и было во времена Великой войны. Каждая граница - это бессмертный, пожертвовавший собой, а порой и не один. Сейчас они не могут найти подобных глупцов.
– По комнате прокатился глухой смех.
– Другие решили попробовать человеческие жизни, но это пока не приносит результата. Смертный, соприкасаясь с барьером, умирает, но энергия его смерти весьма слаба.