Прах и безмолвие (сборник)
Шрифт:
А потом он сделал то, что сделал бы Дэлзиел: начал обшаривать комнату в поисках улик.
Глава 6
Когда они уже сидели в «Черном быке», Дэлзиел попытался завести разговор совсем о другом.
— Ты посмотрел эти, как их, письма? — вдруг спросил он у Паско.
— Каюте письма? — поинтересовался тот.
— От той чокнутой бабы. Я их тебе на стол положил. Хоть пару-то писем прочесть у тебя, небось, было время?
Паско вздохнул, вспомнив стопку бумаг, которые утром выпали на стол, не поместившись в ящичке текущих дел. Он действительно прочитал письма, но только потому, что их было относительно немного
— Да, я их видел. Очень интересно. А теперь давайте о ваших показаниях…
Однажды решившись на столь отчаянный шаг, а также заплатив уже за две выпивки себе и Дэлзиелу, несмотря на то что торжество по поводу его повышения по службе было официально отложено, Паско не мог позволить себе отступать.
— Я же все рассказал, что видел, парень, — перебил его Дэлзиел.
— То есть что Свайн держал в руках пистолет. Потом Уотерсон попытался его отнять. Потом пистолет выстрелил?
— Я слышал, как он выстрелил, но не видел, — поправил его Дэлзиел. — Так вот, о письмах, я хочу знать, что ты об этом думаешь, раз уж ты у нас такой умник-разумник.
— Да-да, сэр. Так вы уверены, что все происходило именно в такой последовательности?
— Конечно, черт возьми, уверен.
— Тогда получается, что Уотерсон покрывает Свайна?
— Понял? Так я был прав! Ты и вправду умник-разумник, — сказал Дэлзиел, приканчивая свою вторую пинту пива. — Нам остается лишь отыскать этого типа, вбить ему немножко мозгов в голову, и в течение месяца все только обо мне и говорят. Так вот, эти письма…
Паско сдался. Но только на время.
— Что вас в них интересует, сэр? — спросил он. — Она же предупредила, что не будет больше вам писать.
— Напишет еще, не боись, — проворчал Дэлзиел. — А потом она себя укокошит, а я не хочу, чтобы после какой-нибудь тип вопил на каждом перекрестке, что мы это дело спустили на тормозах. Поэтому сочини какую-нибудь бумагу, перекинь ответственность на социальные службы, секту самаритян, на кого угодно, только чтобы мы выглядели чистенькими перед судьей. А вот и наш горячий пирог! Я еще пинту выпью, чтобы вкус потом смыть, когда ты со своей управишься.
— Я думал, я получил прибавку к зарплате. Я и не подозревал, что это пособие на развлечения, — усмехнулся Паско, стакан которого был еще наполовину полон.
Дэлзиела это замечание так рассмешило, что он поперхнулся пирогом и, поскольку его стакан был уже пуст, опорожнил стакан Паско.
— Ну вот, так-то лучше, — выдохнул он. — Ну, я вижу, и ты уже готов. Так как теперь насчет этого, выпивки?
Не высокие помыслы, а мелкие обиды рождают измену. И ставя перед шефом пинту пенного пива, Паско будто невзначай сказал:
— Кстати, о халявной выпивке. Одна такая состоится в воскресенье вечером, если вас это заинтересует. Будет небольшой прием в театре «Кембл» по поводу этих мистерий, которые собираются показывать летом. Элли — подруга Эйлин Чанг, и она говорит, они хотели бы завести какие-нибудь связи в полиции. У театральной братии выпивки всегда хоть залейся, будто завтра конец света, и я не вижу причины, по которой все это должно доставаться каким-то козлам из дорожной инспекции. Поэтому я договорился, что нас с вами пригласят.
— А у тебя голова неплохо варит, парень. Они могут прийти попозже и поработать там! Чанг, да? Я ее видел и слышал о ней много, но лично с ней не знаком. Мне нравится идея. Думаю, каждый мыслящий гражданин просто обязан поддерживать искусство.
Он украдкой из-за стакана бросил взгляд на Паско, наблюдая за его реакцией, и добавил:
— И я всегда был неравнодушен к черномазеньким. — После чего так расхохотался, что опять закашлялся.
Дэлзиелу
Кроме того, она увлекалась героином.
Дэлзиел откинул голову назад и заорал:
— Сеймур!
Тридцать секунд спустя ярко-рыжая голова и широкие плечи констебля Денниса Сеймура просунулись в дверь. Лицо констебля выражало тревогу. Его слух был не насколько тонким, чтобы отличить furioso [14] от простого fortissimo [15] , а потому он всегда ожидал только самого худшего.
— Хорошо пошмонал дом Свайна, а? — спросил Дэлзиел.
14
Неистово (ит.).
15
Очень громко (ит.).
— Да, сэр, отчет у вас на столе, сэр.
— Я его читал. Неплохой отчет, очень даже неплохой. Но я не видел в нем ничего о наркотиках.
— Наркотиках? — Красивое лицо Сеймура помертвело от ужаса. — Мне не давали указаний искать наркотики, сэр.
— Если бы тебе не давали указаний насчет мартышек, а ты, войдя на кухню, увидел бы, как они там на полу трахаются, неужели, черт меня подери, ты бы не упомянул об этом в отчете!
— Я хотел сказать, сэр, что никаких следов наркотиков я не видел.
— Да? Проверил все пузырьки в ванной? Залез в каждую банку на кухне пальцем и попробовал на язык?
Сеймур покачал головой с таким покаянным видом, что Дэлзиел, который не считал зазорным признать, что был несправедлив, коль скоро незаслуженная выволочка принесла желаемый результат, смилостивился:
— Ну, ты не виноват, парень. Тебе никто не сказал. Но впредь надо делать и то, что тебе не говорят, если только тебе не дают указаний этого не делать, но даже в таком случае делай то, что считаешь нужным в данной ситуации. А теперь попроси-ка мистера Паско зайти ко мне на минутку, хорошо?
Со смешанным чувством облегчения и полного недоумения, чувством сродни тому, что испытывает человек, выслушавший предсказание сивиллы, покидая ее пещеру, Сеймур вышел из кабинета. Дэлзиел поднял трубку и сказал сержанту Брумфилду из дежурной части на первом этаже:
— Вызови сюда нашего знахаря, Джордж. Я хочу, чтобы он проверил Свайна на предмет наркомании.
— Слушаюсь, сэр. Но если он не захочет подвергаться такой проверке?
— Скажи ему, что таков порядок, что это простая формальность — осмотр перед тем, как его зыпустят, чтобы он не обвинял нас в применении силы. Он ведь не падал со стула и не стукался случайно головой о чей-нибудь ботинок, а?