Прах Судьбы

Нордвик В.

Фергюс немного замялся.

– Так что же тут произошло? – настойчиво спросила сына тейрина.

– Ну, мы играли, потом я захотел… пи-пи и отошел к кустикам.

– А потом?! – Элеонора начала терять терпение.

– Потом ко мне подбежала Элайн и почему-то начала реветь. Я не знаю, почему! Я ничего больше не делал! Честно! – на глазах у Фергюса тоже появились слезы.

– Успокойся, сынок, ты ни в чем не виноват! –

и она почему-то отвернулась от сына, закрыв рот ладонью.

Брайс в это время пытался добиться ответа у Элайн:

– Ну, милая, что же случилось? Дорогая моя, ответь, пожалуйста!

– Я… я… хочу… – всхлипывала девочка.

– Дыхание создателя! Чего? Чего же ты хочешь? Да принесите кто-нибудь, наконец, воды! – крикнул он.

Несколько слуг уже стояли поблизости, привлеченные шумом. Ближайшая горничная метнулась на кухню.

– Так чего же ты хочешь?

– Я хочу как у Фергюса! – Элайн снова разрыдалась.

Горничная вернулась с подносом, на котором стоял кувшин с водой и стакан. Брайс наполнил стакан и начал поить дочь.

– Я хочу как у Фергюса! – более четко произнесла Элайн, напившись воды.

– Создатель Милосердный! – вскричал Брайс. – Да чего же у тебя нет, как у Фергюса?!

Элайн опять залилась слезами.

Позади себя тейрн услышал странный звук. Обернувшись, он увидел, как его обычно сдержанная жена сидит прямо на земле в обнимку с Фергюсом и хохочет. Он не глядя поставил пустой стакан обратно на поднос – и вдруг услышал звон бьющегося стекла. Стакан упал на камни и разлетелся вдребезги. Брайс в недоумении посмотрел на девушку. Та тряслась в беззвучном смехе, а по щекам ее текли слезы. Поднос дергался в ее руках, готовый вот-вот упасть на землю вслед за стаканом.

– Ох, Брайс! – еле выговорила Элеонора. – Этого ты ей дать не сможешь! – и она опять зашлась в смехе.

Брайс не сразу понял смысл происходящего, но вскоре и он захохотал во весь голос.

Озадаченная поведением взрослых, Элайн перестала кукситься и с любопытством уставилась на родителей. Почему они смеются? Она и сама уже непроизвольно начала улыбаться.

– Волчонок… – только и смог сказать Брайс, подбросив дочь прямо к небу.

Недалеко от Башни Ветров, среди редких кустов жимолости, стоял старый раскидистый дуб. Когда-то давно, еще при строительстве замка, его хотели срубить. Но когда топорище сломалось в щепки от первого удара по темной коре, суеверные крестьяне решили оставить дерево в покое.

Еще будучи совсем маленькой, Элайн нашла этот укромный уголок, где она пряталась от взрослых – высоко над землей, на широкой и удобной ветке среди густой листвы.

Вот и сейчас она пробыла там до вечера, задумчиво теребя пальцами свои огненные локоны. Ее звали, но она не откликалась. Зная характер дочери, Брайс велел

оставить ее в покое, и вечером она тихо вернулась к себе в комнату.

Когда стемнело и все ушли ужинать, Элайн пробралась в оружейную. Вот он – этот меч. Она осторожно дотронулась до широкого и холодного лезвия. Потом взялась двумя руками за длинную, обшитую кожей рукоять, стащила его со стойки, и меч глухо звякнул о камни пола. Он был так непривычно тяжел, что она чуть не выронила его.

Да уж – это настоящее оружие, не то что эти недомерки, с которыми ей приходилось тренироваться раньше. Один удар – и врага больше нет. Элайн всегда нравилось получать то, что она хотела, быстро и сразу. Ррраз! Как там это делал Фергюс? Наверное, так леди Шейна убила Симеона…

Элайн закусила губу, поудобнее обхватила рукоять, напрягла все свои силы и подняла меч над головой. Так ее и застал Гилмор. Он подскочил к ней, перехватил меч и осторожно положил его обратно на стойку.

– Элайн, ты с ума сошла! – Он же очень тяжел! Ты могла разрубить себе ноги!

– Вот еще! – фыркнула юная тейрина. – Ты за кого меня принимаешь? Нет уж, Рори, теперь у меня будет именно такой меч. – Ее глаза упрямо блеснули, словно острое лезвие, вынимаемое из ножен.

* * *

Когда Фергюс вошел в кабинет к отцу, тот уже складывал в стопку все бумаги на своем столе – время было довольно позднее.

– Ты почему до сих пор не спишь? – повернулся тейрн к сыну.

– Отец, у меня к тебе просьба.

– Я слушаю тебя.

– Отец, дело в том, что Элайн тоже хочет научиться владению двуручным мечом.

– Что? – не поверил своим ушам Брайс. Он прекрасно знал, что упражнения с легким оружием – это одно, а тренировки с тяжелым длинным клеймором [3] – совсем другое.

3

Клеймор – двуручный меч с длинной рукоятью и широким клинком с характерной формой дужек крестовины, сужающейся вниз.

– Ты подумал бы, прежде чем просить об этом! Она все-таки девушка, женщина! Ей еще детей рожать! Она и так отлично владеет мечом, зачем ей двуручники?

– Отец, не сердись… Понимаешь, она уже занимается этим. – Фергюс немного замялся. – И давно занимается.

– Как занимается? Где? Почему я об этом слышу только сейчас? – Брайс удивился еще больше.

– Я предполагаю, что с самого первого дня, когда когда меч попал в замок. Я сначала не замечал, а потом стал удивляться, почему его лезвие так быстро тупится и откуда на нем появляются новые зазубрины. И я решил сам посмотреть, кто без спроса балуется таким дорогим оружием. Так вот, посреди ночи в оружейную комнату через окно пробралась Элайн. Взяла меч и передала…

Фергюс запнулся. Называть Роланда ему не хотелось, но раз уж он заварил кашу, так масла жалеть не стоило.

– В общем, очень скоро Элайн с Роландом уже тащили меч в старое крыло замка. Судя по всему, она там и тренировалась, а сэр Гилмор ее прикрывал.

– Вот же шельма! И этот Гилмор туда же! Ну, я покажу им тренировки! – рассердился тейрн.

– Отец, не надо! Я пришел к тебе не для того, чтобы жаловаться. Тем более, что Роланд не виноват. Ты же знаешь, как Элайн умеет добиваться своего.