Праксис
Шрифт:
К сожалению, она не знала, как с ними связаться. Запасные каналы связи не надёжны, ведь именно через них были пойманы многие ее товарищи. Она боялась ими пользоваться и предполагала, что торминелы на это тоже не решатся.
Не могла она связаться и с командованием: на планете никого из них в данных момент не было, впрочем, как и подходящих для этих целей передатчиков. Когда-то у Хонга один имелся, но его захватили вместе с каплеем.
Пытки становились все небрежнее и кровавее — палачи тоже устают. Сула приказала экрану выключиться.
Незаметно подкралось отчаяние. Во рту пересохло. Она поплелась на кухню, налила стакан воды и заметила неаккуратно расставленные на полке бутылки ярогута. Дешевле этого пойла не было — сивуха с мерзкой травяной отдушкой, самое дрянное горячительное — но в голове тут же запульсировало желание выпить. Одна или две бутылочки, и весь этот кошмар скроется в алкогольном мареве…
Сердце пыталось выскочить из груди. Колени подгибались. Она повернулась и направилась в гостиную, судорожно сжимая стакан с водой. Глоток, еще один.
В окно врывалась пронзительная музыка, а из спальни доносились истеричные крики: "Это ты, ты! У меня никого, кроме тебя, не было!"
Сула приоткрыла дверь и взглянула на Шону Спенс: та лежала на кровати — раненая нога на одной подушке, светловолосая голова на другой.
— Все закончилось, — сказала Сула. — Можешь сделать потише.
Слова прозвучали резковато: за последние несколько дней Сула подустала от постоянно идущих мелодрам.
— Да, миледи! — по-военному ответила Спенс и прямо с постели приказала экрану замолчать. Сула почувствовала себя неловко — не ожидала, что Шона так остро прореагирует на просьбу.
— Люси. Называй меня Люси. — Это было ее конспиративное имя. — Тебе что-нибудь принести?
— Не надо, Люси, спасибо. — Спенс поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Хорошо. Крикни, если что понадобится.
Сула закрыла дверь и вернулась к цифрам, набросанным в планшете. Раздался стук, и в комнату заглянул констебль второго класса Гэвин Макнамара. Высокий и кудрявый, этот умница и красавец служил курьером Команды 491: мотался по улицам на мотоцикле, развозил и собирал корреспонденцию. Но не сейчас — прошло то время, когда было кому писать. Теперь он просто слонялся по Нижнему городу, собирая крохи информации, которые еще удавалось найти.
Входя, он с опаской посмотрел на экран.
— Закончилось?
— Да.
— И как оно?
— Сто семьдесят пять причин не сдаваться, — Сула взглянула на товарища. Макнамара кивнул и сел на стул.
— Что говорят о расправе? — спросила она.
Дружелюбное и открытое лицо Гэвина вмиг помрачнело.
— Стараются об этом не думать, как мне показалось. Убеждают себя, что казнили только военных и лично их это не касается.
— Как же тогда заложники?
Оккупировав город, наксиды сразу схватили более четырехсот прохожих и заявили, что при малейших признаках сопротивления их повесят.
— Горожане разозлились, но и сильно перепугались, — ответил Макнамара.
— Ничего
Новости заставили Макнамару задуматься.
— Как нам их найти?
Сула пожала плечами.
— Покрутимся в торминельских районах. Может, что-нибудь услышим.
Это была попытка пошутить, но Гэвин воспринял слова всерьез:
— И нас тут же арестуют. Торминельских легавых, наверняка, заинтересует, что мы там делаем.
Особенно если учитывать, что торминелы ведут ночной образ жизни. Терранцев в их районах заметят в любом случае: и в темное время суток в толпе торминелов, и днем на опустевших улицах.
Сула подумала еще и сказала:
— Наверное, от попыток связаться пока воздержимся. У них есть все необходимое для борьбы. У нас тоже. Ничего не знаем друг о друге — ничего не скажем наксидам, если вдруг схватят.
Макнамара кивнул.
— Значит, продолжим воевать, — произнес он.
У них была возможность остаться в стороне — сиди и не высовывайся, жди результата. Никто не осудит, тем более после казни командования.
— Конечно, — ответила Сула, чувствуя, что слова даются с трудом. — Мы не побеждены. Я знаю, что нам делать.
— И что же?
— Начнем с верховного судьи лорда Макиша, — сказала Сула. — С наксида, вынесшего нашим товарищам смертельный приговор.
Лицо Макнамары просветлело.
— Так точно, миледи, — откликнулся он.
Особняк верховного судьи Макиша находился в Верхнем городе. Без навыков альпиниста, в гранитный акрополь Заншаа можно было попасть только двумя способами — на общественном фуникулере или по серпантину на автотранспорте. Правительство заседало там же, в самой гуще враждебно настроенного населения, следовательно, как рассуждала Сула, наксиды пускают в Верхний город не всех.
Купив еды для Спенс у лоточников, Макнамара и Сула направились на ближайшую станцию подъемника. Они выбрали вечернее время, когда многочисленные работники и прислуга возвращаются из акрополя в Нижний город. Торговцев и уличных артистов близко к станции не подпускали, к тому же на крыше напротив входа наксиды выставили охрану, и хотя поток частного транспорта казался нормальным, было непривычно мало автобусов и такси.
— Поговори с кем-нибудь на остановке, а я зайду на станцию, — приказала Сула.
— Уверена?
Трогательные попытки Макнамары защитить командира раздражали. Конечно, уверена. Сула пошла вдоль автострады.
В вестибюле она встала в сторонке, у самого края блестящих ониксовых перил, притворяясь, что кого-то ждет. Вход внутрь охранялся подразделением вооруженных винтовками наксидов, которые в защитных доспехах выглядели черными кентаврами. Младший офицер с переносным устройством ввода данных сверялся с каким-то списком, а его подчиненные проверяли у всех документы.