Праксис
Шрифт:
— Двадцать секунд до пуска двигателей, — доложил Мабумба.
— Ходовой отсек, зажигайте запальник двигателя, — приказал Мартинес.
— Запальник зажжен, милорд.
— Пилот, произвести десятисекундное предупреждение.
И снова звук сирены разнесся по всему кораблю. Бешено застучало сердце.
— Между прочим, штурман, — заорал он, перекрикивая сигнал тревоги, — теперь сигнализацию опасной близости к внешним объектам можно и отключить.
И тут словно огромный сапог с размаху ударил его по спине, сообщая о том, что двигатели запущены, и
Глава 9
При каких обстоятельствах офицер может казнить подчиненного на месте?
— По рекомендации официально назначенной следственной комиссии.
— Когда подчиненный восстает с оружием в руках против законного правительства.
— Когда офицер располагает сведениями, что подчиненный повинен в преступлении, наказуемом смертной казнью.
— При любых обстоятельствах.
Сула дотронулась стилом до четвертого, верного ответа и нажала на иконку, вызывающую на экран следующий вопрос. Пускай военный закон и не был самым сильным ее местом, но, на удачу, он был настолько жесток, что ошибиться или даже усомниться в ответе было трудно.
Правда, на практике военный закон был не столь суров, как в теории. Немногие капитаны отваживались запросто сносить головы своим подчиненным, поскольку теоретически каждый гражданин империи имел патроном какого-нибудь пэра, основная обязанность которого — следить за благополучием своих подчиненных. Хотя Суле по опыту было известно, что многие пэры никогда не заботятся о таких мелочах, тем не менее существовала вероятность того, что пэр, узнав об учиненной над его клиентом несправедливости, станет наводить справки и устроит неприятности, вплоть до гражданского дела, которое может растянуться на десятилетия. Капитан, желающий основательно наказать своего подчиненного, может прикрыть свои тылы, назначив следственную комиссию, и хотя исполнение рекомендаций комиссии не было обязательным, все старались исполнять их во избежание дальнейших осложнений.
Сула быстро расправилась с несколькими следующими вопросами, чувствуя, что отлично справляется с экзаменом. Военный закон был самым слабым ее местом, кроме, конечно, трактовки праксиса, но пока что вопросы попадались несложные.
Похоже, что первое место у нее в кармане.
Она постукивала тупым концом стила по экрану, размышляя над очередным вопросом, касающимся юрисдикции различных военных и околовоенных организаций на кольцевых станциях, и тут дверь экзаменационной комнаты с треском распахнулась.
— Смиррр-на!
Спасибо годам тренировок: Сула могла думать над вопросом, даже вскочив на ноги и задрав подбородок по стойке «смирно».
— Что случилось, милорд? — даймонгская надзирающая была изумлена не меньше, чем кадеты. — Почему вы…
Вошедший был терранцем в форме полного капитана.
— Чрезвычайная ситуация, — объявил он. — Экзамены отменяются. Всем служащим флота явиться по своим местам. Тем, кто на данный момент не имеет постоянного
— Но, милорд… — попыталась протестовать надзирающая.
— Живее, вы! — эти слова капитана были обращены уже к кадетам, а не к ней.
Кадеты поднялись со своих мест и направились к выходу. Проблема юрисдикции на кольцевых станциях постепенно отступила на второй план, и ошеломленная Сула попыталась понять, что происходит.
Надзирающая за экзаменами явно не знала, что делать. Она пыталась связаться с кем-то через свой настольный аппарат, но похоже, ей это не удавалось.
Чрезвычайная ситуация, подумала Сула и побежала в гардероб за своей одеждой. По инерции она продолжала мыслить в рамках экзаменационных вопросов.
Экзамены на чин лейтенанта, размышляла она, могут быть прерваны по следующим причинам:
— По прихоти вышестоящего офицера.
— Потому что потому.
— Экзамены на чин лейтенанта никогда не прерываются.
Верным был, конечно, третий ответ.
Экзамены на чин лейтенанта никогда не прерываются. А раз их все-таки прервали — значит, случилось что-то действительно серьезное.
«Корона» мчалась вдоль южного края кольца Магарии — неясный контур, сопровождаемый сияющим хвостом аннигилируемой материи. Перегрузка все глубже вдавливала Мартинеса в амортизационное кресло, словно кусок воска в форму. Отяжелевший пистолет больно врезался в правое бедро.
Когда перегрузка достигла десяти g, Мартинес ненадолго потерял сознание, но это длилось недолго, просто «Короне» нужно было набрать скорость отрыва и выйти на курс, ведущий ко входу в четвертый межпространственный тоннель системы Магарии.
Мартинес до последнего старался оставаться вблизи кольца, понимая, что, пока держится в его тени, наксиды не станут стрелять в него, опасаясь повредить кольцо. А когда «Корона» наконец вышла из укрытия и ринулась к тоннелю, между ней и эскадрой наксидов встала плоскость кольца.
Теперь «Корона» двигалась с ускорением в шесть g, что было особенно мучительно для команды, поскольку все в полном сознании переживали вместе с судном мучительную тяжесть форсажа.
На восемнадцатой минуте полета наконец прорезались наксиды.
— Экстренное сообщение по связному лазеру, милорд, — прорезался в наушниках Мартинеса голос Вондерхейдте. — Из штаба кольца.
Только лазерный луч мог пробиться сейчас через хвост горячей плазмы, оставляемый «Короной».
— Скажи, чтобы подождали, я сам поговорю с ними.
— Слушаюсь, милорд.
— Каналы локальной радиосвязи между судами еще забиты этим мусором?
— Нет, милорд. Каналы очистились две минуты назад, на тот момент «Корона» выигрывала при счете три к одному.