Праксис
Шрифт:
Похоже, наксиды наконец заметили, что на них летит что-то похожее по размеру на ракету, поскольку ракета номер четыре была сбита оборонным лазером, а хранящийся в ней запас антиматерии без взрыва разлетелся по пространству, вспыхнув огромным радиоактивным облаком. Видимо, это облако сбило с толку радары противника или наблюдателей за этими радарами, и ракета номер три смогла подойти поближе и включить двигатель, направляясь прямо на кольцевую станцию.
Оборонные лазеры запоздали и сумели зацепить ее только за несколько секунд до контакта с целью. Ракета все-таки взорвалась, на ее месте возник
— Первая батарея — огонь, — скомандовал Мартинес. Восемь ракет, нацеленных на кольцо, соскользнули в пространство и включили двигатели. На эти ракеты сведения о пункте назначения загружались уже после запуска, по радио.
Продолжая грызть пальцы, Мартинес глядел, как медленно рассеивается облако вокруг кольца. Оно по-прежнему было невредимо, на серебристой полоске, обегающей планету, не было видно ни единого изъяна.
Но и ответного удара не последовало. Пусковые установки наксидских кораблей безмолвствовали.
Восемь запущенных «Короной» ракет были сбиты оборонными лазерами кольца, даже не успев приблизиться к планете.
Но ни одно судно не пустилось в погоню. Мартинес пытался понять, не удалось ли ему все-таки ненароком убить их.
Проходили часы. Теперь, когда угроза близкой смерти отодвинулась, Мартинес вспомнил о своем намерении сообщить в империю о произошедшем. Гражданские суда, находящиеся в системе, только что стали свидетелями сражения. Мартинес послал им всем при помощи лазера обращение, в котором сообщал, что восставшие наксиды захватили кольцевую станцию и флот, что ретрансляционные станции при межпространственных тоннелях, возможно, тоже подчиняются мятежникам, и просил капитанов кораблей передать его сообщение ближайшему флотскому подразделению, как только они выйдут из системы Магарии.
Прошло пять часов, и стало ясно, что противник еще вполне жив. «Величие праксиса», флагманское судно Фанагии, разразилось залпом из дюжины ракет, каждая из которых летела к «Короне» по своей траектории. Они были выпущены одна за другой, и у Келли с Мартинесом, управляющих защитными лазерами, было достаточно времени, чтобы сбить их все, кроме одной, которая благополучно долетела до ставшего уже бесполезным имитатора и взорвала его.
Ракеты, запускаемые с неподвижного корабля, не успевали набрать в пути достаточную скорость, чтобы прорваться через защитную систему «Короны». Охота за ними на ходу превращалась в некий спорт: Мартинес получал огромное удовольствие от той слаженности, с которой он и Келли разбирались каждый со своей мишенью; кроме того, ему нравилось смотреть на сияющую улыбку, с которой она прицеливалась и стреляла, и слушать короткий восторженный возглас, которым она сопровождала каждое попадание.
Когда со всеми ракетами было покончено, Мартинес снизил ускорение до половины g и, позвонив коку, осведомился, что сталось с праздничным обедом, который готовился для трапезы
Сам он поел во вторую смену, поставив Вондерхейдте стоять на вахте и велев в случае любой неожиданности срочно вызывать его, Мартинеса. За столом их было всего восьмеро плюс три повара в качестве прислуги. Обедали в столовой для срочнослужащих, и офицеры, и рядовые, все вместе. Едоков было немного, а шума предостаточно, все были в приподнятом настроении по поводу только что избегнутой опасности. Только один из присутствующих, секретарь капитана Сааведра, говорил мало, хмурился за трапезой и сосредоточенно размышлял о своем.
Мартинес оказался за столом напротив Келли. С ее лица еще не сошла радостная улыбка, которой она сопровождала каждое попадание по вражеской ракете, да и Мартинес еще полон был недавней победой, и они вместе обсуждали каждую ракету противника и каждый свой выстрел. Они воодушевленно рисовали в воздухе траектории особенно удачных выстрелов и, перебивая друг друга, делились впечатлениями от прошедшего боя.
Жив! — думал Мартинес. Только теперь он позволил себе поверить в это чудо. Да, я жив!
— Я так боялся, что ты не пустишь в ход ключ, который я тебе дал, — признался Мартинес. — Думал, вдруг вспомнишь про инструкции и откажешься.
— Вспоминать про инструкции, когда на нас летели восемь ракет? — расхохоталась Келли. — Я уважаю правила, как и все, но не настолько.
«Жив!» — восклицал про себя Мартинес. Восторг жизни пьянил как шампанское.
Вместе с Келли они вошли в лифт и стали подниматься на главную палубу, чтобы вернуться в рубку.
— Спасибо, — сказал он ей, — было очень приятно работать с тобой.
— Пожалуйста, — ответила она, и прибавила быстро: — Милорд.
Лифт доехал до главной палубы и остановился. Мартинес стал выходить, но остановился в дверях и поглядел на Келли, охваченный новой мыслью.
— Не пойми меня неправильно, — сказал он, — но может быть, ты не против того, чтобы спуститься этажом ниже и… хм… отпраздновать наше спасение?
Помещения для естественного отдыха находились палубой ниже, прямо у них под ногами. Келли удивленно поглядела на него.
— Вам не кажется, что сейчас у нас для этого дела слишком полные животики?
— Ты можешь забраться на меня сверху, — парировал Мартинес. — Тогда я не буду наваливаться на тебя своим весом.
Она недоверчиво хохотнула и выглянула из лифта в коридор, не слышит ли их кто-нибудь.
— Вообще-то говоря, лорд лейтенант, — ответила она, — у меня на Заншаа есть парень, и похоже, «Короне» все-таки удастся вернуться туда.
— Понимаю.
— И вообще как-то не принято делать это со старшими по чину.
— Разумно, — кивнул головой Мартинес.