Практическая фейрилогия
Шрифт:
Когда тусклые огни сумерек окончательно погасли, дождь усилился, и ветер снаружи стал завывать особенно зловеще. Ночь Самайна — самая жуткая в году; в эту ночь крайне не рекомендуется проводить ритуалы и гулять в безлюдных неосвещенных местах. И, хотя ничего дурного в эту ночь за последние лет двадцать не произошло, в сердце каждого человека рождается страх, когда в Самайн устанавливается плохая погода. Вспомнились строчки из указаний друидов неофитам:
Ненастье тех скрывает,
кто
Тому, кто выйдет в злую ночь,
Ни бог, ни богиня не смогут помочь.
— Пора, — возвестил беловолосый друид, и, сжав пальцами амулет, снова обернулся к нам, чтобы в который уже раз проинструктировать. — Когда появится арка, вы должны будете по очереди встать перед ней и ответить на вопросы, которые вам зададут. Если солжете, отвечая на вопросы, то арка при переходе убьет вас, ибо ни один лгун не может войти в холмы.
Мы знали об этом, но слова мужчины все равно заставили заволноваться еще сильнее. Люди по природе своей лживы, и привирают даже тогда, когда в этом нет необходимости. Так что придется всегда быть начеку.
Я глубоко вдохнула и накинула на голову капюшон плаща. Все наши вещи, кстати, зачаровали, чтобы магия холмов не преобразовала их. Так что все, что было на мне и в сумке, можно было счесть слабыми артефактами.
Друид вышел первым, за ним мы. Ветер тут же попытался сорвать с меня капюшон, начал трепать плащ. Вжав голову в плечи и различая только фигуры своих спутников в темноте, я пошла за Льютом. Настолько сильным стало волнение, что я перестала что-либо слышать, кроме оглушительного стука собственного сердца. Сотни раз представляла, как открываются передо мной двери холмов… Впрочем, на самом деле «дверей» не существует — в иную реальность ведут порталы, и эти порталы не способен открыть ни один человек, даже друид. Но можно «постучаться» — коснуться одного из камней, которые всегда остаются на местах порталов, и тогда с той стороны может кто-то откликнуться…
Друид коснулся одного из камней и держал руку на нем до тех пор, пока все камни не стали шевелиться. Тогда он знаком велел нам отойти. Отходя, Льют наступил мне на ногу. Я ойкнула, он ойкнул, отскочил, поскользнулся и упал на одно колено. Занятые всей этой возней, мы прошляпили величественный момент сотворения портала из камней.
— Что вы устроили?! Прекратите! — зашипел на нас друид.
Испачканный Льют перестал бормотать извинения и замер на месте. Я же на всякий случай отошла от неуклюжего библиотекаря и встала ближе к рини Фенн.
Портал сложился напротив нас в каменную арку, вверху которой загорелось изображение дуба — знак того, что «постучался» друид. Какое-то время в арке ничего не было заметно, кроме темноты, но вскоре в ней закружились желтоватые тусклые огоньки. Вот и первые фейри, спанки — блуждающие огоньки. Завлекают жертв в ловушки, чаще в болота, трясины, водоемы, и, когда жертва умирает, питаются остаточной энергией в трупе. Светящиеся ярко спанки — сытые
Покружившись в арке, они вылетели в наш мир, завлекать неосторожных людей или животных в ловушки. В ночь Самайна такие «шутки» фейри разрешаются. Я проследила взглядом, куда именно полетели фейри, и вновь посмотрела в арку.
В ней постепенно вырисовывались очертания леса, осеннего леса. Словно набросок оживал на наших глазах, превращаясь в полноцветную картину: стали различимы стволы деревьев, вспыхнула яркими красками багряно-золотая листва. Там, в арке, царила та же осень, что и у нас, но все же она была иной, и зачаровывала, влекла к себе мягким свечением. Как только минует полночь, это благое свечение сменится неблагими сумерками.
В арке появился проводник. Лицо его разглядеть быть невозможно. Они с друидом обменялись положенными приветствиями и приступили к процессу перехода. Успеть нужно до полуночи по нашему времени.
Друид подвел к арке первого, Льюта.
Проводник спросил:
— Кто ты?
— Брендон Льют, — дрожащим голосом проговорил библиотекарь.
— По какому праву хочешь войти?
— По приглашению.
— Чисты ли твои помыслы?
— Чисты.
— Входи, Брендон Льют.
Бледный, с испачканным грязью коленом, Льют вошел в арку. Вот первый из нас и совершил переход… Проводник кивнул Льюту, показал, куда встать, после чего снова повернулся к нам.
К арке подошла рини Фенн.
— Кто ты? — спросил встречающий.
— Вайолет Фенн.
— По какому праву хочешь войти?
— По приглашению.
— Чисты ли твои помыслы?
— Чисты.
— Входи, Вайолет Фенн.
Она вошла уверенно, без малейших колебаний. Даже в моменты волнения держит себя в руках. Ничего не скажешь, профессиональная красавица.
Беловолосый друид посмотрел на меня — иди.
Я подошла к арке и встала напротив встречающего.
— Кто ты?
— Магари Кинберг.
— По какому праву хочешь войти?
— По приглашению.
— Чисты ли твои помыслы?
— Чисты.
— Входи, коль не страшно, Магари Кинберг.
Кажется, меня сочли трусихой… Вскинув подбородок, я решительно шагнула в арку. Мне не страшно!
Зная, что воздух в холмах пьянит гостей-людей, я намеренно сделала глубокий вдох, и огляделась неторопливо, отдавая должное окружающей красоте в осенних оттенках. Да, воздух сладок, да, глаз радуется, но этого мало, чтоб я опьянела. Как славно, что в моих венах течет кровь друидов!
Я с любопытством поглядела на рини Фенн. На ее лилейно-белых щеках разлился румянец, а зеленые глаза зажглись восторгом, но она тоже не опьянела. А вот Льют поплыл… Его не по-мужски нежное лицо потеряло осмысленное выражение, глаза остекленели, а губы приоткрылись. Магия холмов в действии… или права моя бабушка, и мужчины слабее женщин?
Я подошла к библиотекарю и тронула его за руку. Когда это не помогло, ущипнула. Рин Льют заморгал и недоуменно на меня посмотрел. Мол, что ты такое и откуда взялось?