Практическое чародейство, или Жених как побочный эффект
Шрифт:
– … семь, восемь, девять. Теперь поворот и третья дверь справа, – Веся вслепую нашарила ручку, нажала на нее, но та ожидаемо не поддалась. – Опенетто до!
Хм… Никак не думала Весения, что ректор защищает свою вотчину простым заклинанием, с детства известным каждому магу, однако так оно и было: дверь противно заскрипела. На кончике пальца родился слабый светлячок – на тот случай, чтобы пересечь секретарскую и не споткнуться о какой-нибудь предмет мебели.
Все равно больно стукнулась об угол стола бедром и, зашипев, налетела на стул. Опрокинув его и едва удержавшись на ногах,
Сенька надеялась на удачу. Ну или в крайнем случае на заклинание размягчения твердой материи, когда даже такой массивный металлический бок сделался бы по консистенции похожим на желе – суй руку и вытаскивай что хочешь. За подобное заклинание на черном рынке магов пришлось отвалить целых две стипендии. Но что такое деньги по сравнению с утратой выбора любить того, кого хочешь сама, а не навязанного магией нахала?
Применять заклинания «софтуре» не пришлось. Сейф оказался открытым.
– Ничего себе! – Сенька сначала удивилась и лишь потом поняла, что настолько чудесных исполнений желаний не бывает. Наверняка кто-то еще пробрался сюда и теперь стоял в темном углу и наблюдал за ней. А вдруг сам ректор устроил мышеловку, ведь чего только она ни сулила, лишь бы раздобыть запечатлевающий кристалл? – К-к-кто здесь?
Кончики пальцев похолодели, и без того слабый огонек погас.
– Ну что, рыж-ж-жая, в преступницы подалась? – дыхнула ей в шею темнота.
Веся остервенело щелкала пальцами, но огонек, что всегда живо отзывался, вдруг отказался разгореться.
– Что тебе от меня нужно? – дернулась Весения, но ее прижали спиной к твердому телу и обхватили крест накрест руками. Губы сдули с шеи завитки волос и осторожно прикоснулись к чувствительному месту за ухом. Ноги у Сеньки сделались желеобразными, будто незнакомец только что применил к ним ее неиспользованное запретное заклинание «софтуре».
Весения со стоном втянула через зубы воздух, но тут же поймала себя на том, что не может сдержаться – выгнулась навстречу мягким губам. Тогда она, злясь, что слишком эмоционально реагирует на прикосновения, прочла успокаивающую считалку.
«Раз, два, три. Все невзгоды позади». Однако стоящие позади «невзгоды» никуда не делись, а еще больше активизировались.
– Дурочка, я защищаю тебя. Вокруг слишком много желающих, – рука наглеца переместилась, сдвинув плечико платья вниз. Губы проложили чувственную цепочку по обнажившейся коже.
– От кого? – Весения зашипела. Ее тело откликалось на невесомые поцелуи жарким желанием. Сенька чувствовала, что задает не те вопросы, а собраться с мыслями никак не получалось.
– От самой себя. Да и хотя бы от того же Зиггги, – ей в руку лег теплый кристалл.
– А ты кто такой, чтобы меня защищать? Может, я сама хочу с Зигги…
Темнота ответила молчанием.
На пальце послушно вырос огонек. Оглядевшись, Весения отметила, что ничто в кабинете ректора не выдавало присутствия второго лица: сейф закрыт надежно, а стулья на месте.
Вернув назад вырез нарядного платья, Сенька передернула плечами
– Опенетто до! – прошептала Веся, проверяя, откликнется ли замок на простенькое заклинание, и надавила на ручку. Но нет, дверь не поддалась. Все-таки ректор крепко защищал свою обитель, вот только он никак не думал, что существует на свете маг, легко открывающий любые запоры. С такой же легкостью, с какой только что захлопнулась дверь в ректорат, неизвестный маг закрыл и ее сердце для любви к какому-либо другому мужчине. – Так нечестно!
Крепко сжав в кулаке дар таинственного незнакомца, Веся на цыпочках побежала к выходу из учебного корпуса. Пришла пора детально изучить снимки Деда Мороза. Весения ни на миг не сомневалась, что в ее руках тот самый карнавальный запечатлевающий кристалл.
Глава 2. Загадки без разгадок
Ох, какое же Весю постигло разочарование, когда она увидела на плывущих по потолку снимках только свои бессовестные и пьяные от поцелуев глаза – остальное было закрыто мощным плечом Мороза, в бороду которого она вцепилась так, будто тонула, а густые волосы – единственное, что удерживало ее на поверхности.
– Ш-ш-ш-ш… – зашипела Сенька, понимая, что вся опасная операция по проникновению в ректорат оказалась напрасной. Кроме доказательств собственной безрассудности и синяка на бедре от удара об стол, ничего из кабинета не вынесла.
Зато порадовали следующие снимки, свидетельствующие о насыщенной жизни преподавательского состава. Студенток под масками обжимали гордый орел, гордый орел и гордый орел. Нет, то не были три разные птичьи маски. Студенток по темным углам тискал один и тот же человек, а именно любвеобильный Зигги.
– Так вот почему ректор наотрез отказался показывать снимки, – протянула Веся, пытаясь определить, кого осчастливил Орел. Угадала лишь третьекурсницу, остальные две, наверняка весьма опытные в подставах с внезапным фотографированием, загримировались так, что их не узнала бы собственная мать.
– Ему что, все равно с кем целоваться? – поморщилась Весения, понимая теперь, почему мэтр Зиггорд с такой легкостью кинулся снимать с нее чужой приворот. – Фу!
Хотелось посмотреть и на остальных участников веселой вечеринки, застуканных ректором на горяченьком, но как ни крутила Сенька кристалл, изображений других студентов не нашла. Понятное дело, что сладко целующийся незнакомец подсунул ей именно то, что касалось только ее. Зигги – как предупреждение о его ветреной натуре. «Поиграет, обольстит и бросит».
– Интересно, почему ректор мирится с его распущенностью?
– Ой, а ты разве не знаешь, что мэтр Зиггорд его племянник? – в спальню без стука ввалилась второкурсница Александра Ступа, бесцеремонно забралась на кровать, легла рядом и, сложив руки на груди, уставилась на потолок, где Зигги сдвинул клюв маски в сторону, чтобы не выколоть «возлюбленной» глаз. – Ночью все трое стучались в его дверь. Хотели продолжения.
– Открыл? – Весения поднялась на локте и уставилась на Алекс в ожидании подробностей новогодней вечеринки, но та покачала головой.