Практика выбора

Панова Дарья

— Показатели в норме. Через омут могу отпустить. Если сегодня отсидится дома и завтра. Я выпишу больничный лист. — дал свое заключение гериотрианец. Он снял воротник с шеи и вколол болеутоляющее.

— Спасибо, — больше мне нечего было сказать.

— Жэсмина и твою маму мы предупредили, что привлекли тебя для помощи следствию. Так что у тебя алиби. Лежи пока я все не проверю. — сказал следователи, и они ушли.

Через два омута Вэскин пришел сам, чтобы сообщить, что судя по излучению моей одежды с вероятностью 62 % у меня могла быть доза ацетата свинца в кармане. Но этого недостаточно даже для обвинений, обрадовал меня он. Звен Ирог с утра был дома, о чем подтвердили камеры его жилого комплекса и гаража. Виртуозные манипуляции

с камерами преступников, как показали события этого дня, способны переплюнуть лучших профессионалов следственного отдела. Он посоветовал забыть мне мой бред, и жить дальше словно ничего не случилось. Меня отпустили, предварительно уколов дозу лекарств, где я подозреваю, были успокоительные и стабилизирующие состояние. Уж слишком хорошо я себя чувствовала.

Я шла домой, думая о том, как перелистнуть страничку жизни. Забыть не получается. Делать выводы тоже как-то не очень. Что я могла сделать иначе? Не спасти Горэга? Нет. Убежать с криками о помощи, едва завидев милую девушку? Нет. А учитывая скорость ее реакции это было бесполезно. Я потеребила кулон, который в моей жизни или в моих галлюцинациях сыграл какую-то свою важную партию. Он просто висел и не играл больше в «горячо-холодно». Почему мое сознание выбрало Звена, а не кого-то еще? А если все не бред, то Академию я не брошу. Я четко чувствовала, что виденное мною было реальным. Но признать все это бредом было гораздо проще и привлекательнее. Наверное, был прав кто-то из исследователей психики, когда сказал: «Грань между абсолютным доверием себе и сумасшествием является крайне тонкой пленкой на вершине горы. И именно она позволяет вам стать великим в мире или великим в сумасшедшем доме. Большинство людей предусмотрительно предпочитают копошиться внизу, не подвергая себя столь серьезным опасностям и рискам».

Глава 18

То, что находится позади Тебя,

и то, что находится впереди Тебя,

— ничто по сравнению с тем, что есть внутри Тебя.

Никуда не надо. Ничего не надо. Какой же кайф. Странно мы устроены. Все время стремимся, суетимся, беспокоимся, для того чтобы наслаждаться свободными и принадлежащими только нам всецело и безраздельно минутами отдыха. Вчера пришлось приложить немало сил, чтобы успокоить родителей и убедить их, что больничный мне дали специально: следствию необходимо мое отстутствие на практике и в академии. Врать я не умею. Делаю это откровенно плохо. Родители все это видели, и нервное напряжение набирало обороты. В итоге, я выдала тираду про мою подпись о неразглашении и своем великолепном самочувствии, и от меня отстали. Вернее я спряталась у братцев, где мы обнявшись на полу смотрели мультфильм о приключениях великого Бибиона. Я обожала его с детства, а вот мои любимые сорванцы его ни разу не видели. Побег к братьям удался, и я получила удовольствие от погружения в детство. А вечером отключила будильник и предупредила всех раз пять о своем выходном посреди рабочей недели. Вселенная услышала меня, и на мирон даже никто не позвонил. Правда, для этого накануне пришлось связаться с Клариссой и в вежливой форме убеждать и ее, что у меня все хорошо.

К ночи действие успокоительных ослабло. Я лежала на кровати калачиком, начиная осознавать как близко была к смерти. Как же хрупка наша жизнь, наполненная доверху вещами, которые не так уж важны. Люк лежал рядом и гладил меня своей лапкой. Все-таки, я кому-то нужна. Хотя бы этому теплому комочку у меня под боком. Для маленького негодяя я вся его жизнь. Его вид уникален тем, что они привязываются к одному хозяину раз и навсегда. Так что мне нельзя ни погибать ни раскисать. С этими мыслями я и уснула.

Я здорова. И мне не надо вставать немедленно. От осознания этих двух вещей хотелось прыгать на кровати. Поворочала шеей и убедиться, что боль совсем прошла. Воротник мне сняли еще в школе. Значит, ничего серьезного. Просто перестраховались. Я взяла мирон,

чтобы посмотреть время. Ничего себе. Прошло уже омута два как все ушли. Поворочавшись и побродив пару омутов по квартире в пижаме, мое настроение начало падать. А почему? Потому что до меня вновь стала доходить вся серьезность ситуации, в которую я вляпалась. А еще стало неимоверно страшно идти в Академию. Я же не могу доказать, что преподаватель преступник. Или могу? А если взять образец его днк? Накручивание себя начало набирать обороты. От неожиданного звонка на мирон я даже вздрогнула.

— Акор, Агния! — мне улыбался тот самый гериотрианец, благодаря которому я и получила больничный и не могла сейчас выйти из дома.

— Акор, простите не помню вашего имени, — я смутилась. За все время я так и не удосужилась узнать самое элемантарное и теперь краснела от стыда.

— Зови меня Кевин. Как ты себя чувствуешь?

— В физическом плане хорошо. В психологическом, отмените, пожалуйста, домашний режим. Мне бы как-то отвлечься после всего. — я поняла, что если останусь дома, то победа будет за страхами. И я же договорилась о встрече с подругой.

— Хорошо. Все должно быть хорошо. Если твоя паника за три дня не пройдет, то набери меня. — на этих словах он кивнул и отключился. Спустя пару мгновений на мой мирон пришло уведомление, что с моего больничного снят статус «обязательное пребывание дома». Я открыла шкаф. Чтобы меня сегодня порадовало? В черном облегающем костюме, пожалуй, мне будет комфортнее всего. Цветастый платок и сумка на пояс дополнили его. Упомрачительно длинные серьги свисающие до плеч придали мне хорошее настроение. До вечера еще куча времени. Наконец-то, я доберусь до старика Донована. Люк истерически заверещал. Не хотел расставаться. Но взять с собой я его никак не могла.

Прошло чуть больше омута, и я уже входила в огромное здание с надписью «Центральный архив биообразцов». Здесь существовало несколько уровней доступа. Точное их количество за все эти квадрароны я так и не узнала. Первый уровень был музеем, который могли посетить все желающие. Ко второму имели доступ научные сотрудники и студенты. Уведомление о моем приходе, Донован получит в течение омута. Оставалось лишь ждать, когда он освободится и найдет меня. Он терпеть не мог мироны, и по условиям контракта раз в омут обязан был просматривать сообщения и отвечать на звонки. Правда, иногда это превращалось один раз в пару омутов. Но Донован был великим ученым такого масштаба и признанным мэтром, автором или куратором большой доли коллекций биообразцов, что ему многое сходило с рук. И он этим откровенно пользовался, жалуясь на свой возраст и старческий маразм. Все проблемы с его памятью сразу исчезали, стоило дойти до проверки или анализа коллекции. И тут своей тщательностью наравне с нестандартным подходом он до сих пор затмевал всех.

Я решила пойти в зал морских биообразцов. Включила историческую голографию, нашла Бора и погрузилась в просмотр. С гордостью подумала о том, что многих я уже видела в реальности благодаря Леору. Регулируя скорость просмотра, я выбирала самые интересные образцы, просматривая более подробную информацию, список исследований. Когда голова уже подустала, отключила все дополнительные опции и наслаждалась виртуальным погружением. Как же оно проигрывало реальности и рядом не было несносного упрямого приорца. Несколько минсин спустя, раздался звонок моего мирона.

— Акор, Агния! — с экрана улыбался Леор.

— Акор! Как раз думала о тебе! — обрадовалась я.

— И что же ты думала?

— Вспоминала Бора.

— О мой позор! Когда рыбки привлекали девушку больше чем я. Какие планы сегодня на вечер? — веселым голосом спросил он.

— Встреча с подругой.

— А давай ты ее перенесешь, — начал он.

— Леор, я не смогу. У нее завтра день рождения. Мы договорились встретиться в главном универмаге. Я составлю ей компанию в набеге на магазины. — перебила его я.