Практика
Шрифт:
— Ры-ысь, тебе подарок на крыльце! Ой, простите госпожа Лоссен, я не должен был кричать!
С улыбкой прислушиваясь как шумно и весело извиняется Верен, я закончила заплетать сонную Карису. Волчица зевала и терла глаза — они с Вьюгой опять где-то пропадали полночи.
— Вы не боитесь размножиться раньше времени? — осторожно спросила я.
Кариса зарылась поглубже в шкаф и промолчала. Что ж, я не настаиваю на ответе. Они оба взрослые люди, к-хм, и знают, что делают.
— Зачать от человека не так просто, — разродилась неожиданно Кариса. — В основном
Шум в коридоре, стук и болезненный возглас — Верен будто что-то тащил.
— К вам можно?
— Входи, — крикнула я. — Мы одеты.
В комнату вошел зеленый веник с ногами Верена.
— Это что?
— Это стояло на крыльце, — пропыхтел алхимик, — я так думаю, это подарок от твоих мелких подопечных. Тут ценные травы. Ну как ценные, умеренно ценные. Хотя странно, конечно, они могли бы их продавать. И алхимики и травники дали бы хорошую цену.
— Или отняли бы, — покачала я головой. — Ты уже поставил их в вазу?
— В ведро, — уточнил Верен, — ты будешь ими любоваться или я могу превратить их в полезные настои?
— Настои, — решительно произнесла Кариса, — иначе я буду чихать всю ночь. И весь день. Итак, далее.
— Согласна, пусть подарок пользу приносит, — сказала я. Верен понятливо кивнул и вышел, пообещав, что зайдет за нами через пару минут.
Но это были не все утренние сюрпризы — на мое имя пришел конверт от анонимного доброжелателя. Письмо поразило всех кроме меня. Уж кого-кого, а землянина не удивить вырезанными из газеты буквами. Требование было простым — выехать за город в полном одиночестве. Лий, который как всегда читал через плечо, встал в дверях и жестко произнес:
— Никуда ты не пойдешь.
— Надо дождаться Кигнуса и решить уже вместе с ним, — улыбнулась я, — мне кажется он хочет меня видеть по тому же поводу.
Кигнус искал Лауру и, судя по всему, нашел. А сомнений, что именно моя обменная сделала это письмо: в империи махровым цветом распустилась магия и все преступления несут в себе ее частицу. Есть шесть классических способов написать письмо и стереть магические и физические отпечатки, одновременно с этим меняется и почерк. Никто из имперцев не станет вырезать и клеить газетные буквы. Вопрос в том, понимала ли Лаура, что выдает себя? Хотела ли она выдать себя или решила, что это отличный способ маскировки?
— Давайте спустимся на завтрак, иначе матушка Марика поднимется и очень сильно нас отругает. Как в прошлый раз, — сказал Верен и встал, — давайте-давайте.
— Согласна, — протянула Кариса, — только нам с Рысью нужно переодеться. По выходным госпожа Лоссен требует неукоснительного следования этикету.
Я согласно кивнула. Если мы будем расстраивать матушку Марику, ей может надоесть эта «этикетная игра». Стоило бы подарить ей что-нибудь, чтобы наглядно показать, как мы ее ценим.
— А лучшим подарком для госпожи Лоссен станет безопасность ее сына, — в тон моим мыслям отозвалась Кариса
— Она настоящее чудо. А насчет коменданта Эрика, — я прищелкнула пальцами, — надо сделать для него комплект защитных артефактов и когда отправимся изучать крепости — передадим.
— Кстати, я знаю, что ищет Лий. А точнее, кого ищет, — хитро улыбнулась Кариса.
— Кого?
— Не скажу, — волчица даже язык показала, — но теперь я чуть больше понимаю, почему он не позвал с собой нас. Искупление, если грызет совесть, должно быть через «не могу» и через «больно».
— И мы ничем не можем помочь?
— Можем, принять его со всеми прошлыми ошибками, — серьезно сказала волчица.
— Скажешь тоже, у кого косяков за спиной нет, — фыркнула я.
— Вы там собрались? — крикнул из-за двери Верен.
Спустившим к завтраку и чинно рассевшись, мы посмотрели на госпожу Лоссен. Она же посмотрела на нас, и чудилась в ее взгляде маленькая хитринка с долечкой гордости. Так на меня смотрела мама. Очень давно.
— Придется немного подождать, наш гость изволит опаздывать, — ровно произнесла матушка Марика.
Ответом на ее слова раздался стук в дверь. И еще. И еще.
— Кигнус настойчив, — улыбнулась госпожа Лоссен и встала, жестом отказавшись от нашей помощи. — Сама справлюсь.
В гостиную Марика вернулась в сопровождении Кигнуса. Легендарный ступал на шаг позади и держал в руках изящную корзинку, полную цветов. Очень модная вещица — цветы не требовалось вытаскивать или поливать или еще как-то ухаживать. Купленные у добросовестного продавца они стояли несколько недель.
Место для цветов нашлось на столе. Кигнус был польщен тем, что его подношение поставили в центр, а я припомнила что-то с прошлого «занятия»: вроде как если гость приносит цветы или сладости, то ради поощрения или задабривания их можно поставить на стол. А чтобы оскорбить — унести в кухню. Угу, теперь точно запомню.
Легендарного усадили по правую руку от госпожи Лоссен. Тот в свою очередь рассыпался в похвалах хозяйке дома. После чего плавно перешел на свои достоинства. А я сидела и мучилась — мне бы уметь так себя расхваливать. Кигнус просто соловьем разливался, его послушать так все законопроекты идут строго после согласования с ним. Эх.
— Рысь прекрати портить работы портного, — повелительно произнесла госпожа Лоссен.
— Вы же на меня не смотрите! — возмутилась я и оставила в покое рукав. Правда кружево уже немного отошло. — Прошу прощения.
— Не проси прощения, а сделай вид, что я не права, — тут же повернулась ко мне матушка Марика, — ты будущая графиня и не дело если тебе делает замечание дочь нищего барона, да еще и вышедшая замуж за простолюдина.
— Но зачем тогда вы мне сделали замечание? — надулась я.
— Затем, что ты не умеешь их принимать и на них реагировать. Я могу перестать, если тебе неприятно. В конце концов, я далеко не эталон.
Я заверила госпожу Лоссен, что если и готова у кого-то учиться, то только у нее. На этом инцидент был исчерпан.