Практикант 6
Шрифт:
Тонкая струйка чистой эльфийской крови, не прерываясь ни на миг, продолжала неумолимо сливать юную жизнь льеры Вариэль в побагровевшую земляную кашу под ее ногами. Да, с уже зреющим в середине натекшей кровавой лужи багровым кристаллом Первоосновы. Но, увы, зреющим чересчур медленно. Фатально медленно для уже практически выжитой, как лимон, жертвы смертельно опасного ритуала.
Она давно перестала чувствовать укусы облепившего неподвижное тело гнуса. Или укусы комаров и слепней прекратились, потому что настырно гудящих приставучих паразитов кто-то стал заботливо от нее отгонять?.. Сил, чтоб самостоятельно разузнать даже такую малость, не хватало от слова совсем. Она
Мысли путались. Даже срывающийся с собственных губ бубнеж однообразного и проговариваемого на автомате снова и снова речитатива для затуманенного сознания превратился в неразборчивую, как заевшая пластинка, абракадабру.
Пребывающая в полуобморочном состоянии, из-за чудовищной потери крови и бесконечной пытки болью от наносимых самой себе порезов, уже простившаяся с жизнью юная эльфийка неожиданный удар взбаламученной водной стихии приняла с фатальной обреченную. Она даже не пыталась барахтаться и сопротивляться, когда могучая плотная волна, прокатившись по острову, просто смыла ее обескровленную тушку, как оцепеневшую под «дустом» блоху.
Грязная вонючая болотная жижа (назвать которую водой не поворачивается язык) одновременно забила глаза, горло, ноздри и уши льеры Вариэль. Сдавившая тут же грудь невыносимая тяжесть, мигом стравив из легких остатки воздуха, стала последней каплей затянувшихся чересчур страданий бедняжки. И чернильная темнота поглотила наконец сознание юной эльфийки, даровав ей смертельный покой…
Она не чувствовала, как захлебнувшееся тело, словно в могилу, опускалось в илистую муть болотной трясины, неспешно затягиваемое на глубокое-глубокое дно.
И как потом еще не менее пяти минут покоилось бездыханным в беспросветном тамошнем мраке.
И как вдруг исторгнутый из казалось бы сдавленных в плоский блин легких крошечный пузырек самой последней капли воздуха, сорвавшись с ее губ, обернулся вдруг в чернильном мраке трясины крошечной речной жемчужиной. И как одинокий этот и ни разу не простой кругляш тут же начал стремительно делиться на еще десятки, сотни, тысячи… таких же своих копий. Которые, начихав на законы физики, с бешенной скоростью, как стая подводных мурашей, стали распространяться по мертвому телу льеры Вариэль, стремительно покрывая его ковром из жемчуга, словно второй перламутровой кожей. Игноря сопротивление плотного донного ила, эти невероятно напористые жемчужины до упора набились даже в рот, нос, уши и глаза юной эльфийки, выдавливая оттуда пробки болотного ила.
Жемчужная экспансия всех доступных полостей и поверхностей тела утопленницы происходила в ураганном темпе. Буквально за считанные секунды между болотом и телом льеры Вариэль образовалась тонкая перламутровая преграда без малейшей трещинки или прорехи. А как только процесс формирования этой идеальной преграды оказался полностью завершен, «жемчужная» вторая кожа эльфийки вдруг резко схлопнулась обратно в единую первоначальную жемчужину, которая, в свою очередь, в обратку обернулась крохотным пузырьком воздуха, затерявшимся в болотных глубинах без следа. Укрытое же только что жемчужным «саваном» тело утопленницы, во время схождения жемчужной массы в единую точку, просто сгинуло из болотной трясины, словно никогда там его и не бывало…
Из чернильного мрака забвения в мир живых
Но увиденный тут же сквозь застилающую глаза кровавую пелену огромный жемчужный вихрь, гордо вращающийся у нее в ногах, как истинный легендарный артефакт возрожденного Малого Дома, заставил мгновенно позабыть о боли. Осознание того, что все у нее получилось, и перенесенные страдания оказались не напрасными, было столь мощным и все поглощающим, что болячка в руке (к тому же уже изрядно поутихшая) как-то само собой отодвинулась на задний план.
Далее на фоне пробудившегося-таки из вековой спячки легендарного артефакта, ее теперь уже без сомнений возрожденного Малого Дома, возник вдруг силуэт смутно знакомой наглой девицы, в грязном кожаном одеянии непривычного кроя. С высокомерной ухмылкой на чумазом лице эта деваха начала совать под нос льере Вариэль какую-то гадость и что-то ей еще при этом втолковывать. Но из-за непроходящего звона в ушах, разобрать ее слов у эльфийки никак не получалось… Вспомнив наконец, что эта женщина напросилась со своим отрядом в потусторонний совместный рейд к месту силы эльфийского падшего Дома, льера Вариэль уже собралась с силами, чтобы таки ответить говорливой союзнице, вероятно интересующейся у главы рейда суммой полагающегося ей теперь вознаграждения. Однако последняя, театрально отсалютовав вдруг эльфийке на прощанье, обернулась в наклоне зеркальной статуей, и осыпалась тут же на землю горкой мелких зеркальных осколков.
Что шебутная девица только что, на ее глазах, самостоятельно сбежала из теневой параллели зеркальным порталом, не стало для льеры Вариэль неожиданным сюрпризом. Потому как тот факт, что дама, сумевшая зачаровать одиннадцать борков, далеко не такая простушка, каковой пыталась себя перед знатной эльфийкой изображать, льера Вариэль догадалась уже с первых минут их знакомства. И получив теперь наглядное подтверждение мастерства чумазой девицы удивилась лишь столь поспешному (без заслуженной награды) бегству последней.
Наконец состояние юной эльфийки стабилизировалось настолько, что она попыталась встать на ноги. Однако попытка опереться о землю руками вдруг обернулась очередной ослепительной вспышкой боли в правой… На месте которой (она только сейчас это заметила) обнаружился лишь кровоточащий, по локоть обрубок. Неуклюжая попытка опереться которым о землю и привела к очередной вспышке боли.
Но, как говорится, нет худа без добра. Сорвавшийся вдруг с привязи и заметавшийся по всему острову жемчужный вихрь среагировал на хлынувшее из потревоженной культи кровотечение, как голодный пес на кусок мяса. Метнувшись к быстро растекающейся под обрубком кровавой лужице, жемчужный вихрь завис над ней, едва не воткнувшись в кровь основанием. И под действием сумасшедшей центробежной силы вихря растекающаяся по земле багровая лужа стала стремительно собираться в некое подобие кровавого конуса. Через примерно четверть минуты затвердевшего и кристаллизовавшегося в новую Первооснову.
Глядя на формирующийся у нее на глазах новый рубиновый кристалл, льера Вариэль догадалась: зачем перед своим бегством наклонялась коварная девица, и почему, после ее исчезновения с острова, пошел в разнос до того стабильно вращающийся жемчужный вихрь. Еще, по новой припомнив сейчас непонятный предмет, продемонстрированный чумазой курвой ей в самом начале своего непонятного монолога, даже с поправкой на расплывающуюся весьма тогда фокусировку зрения, та штука в чужих руках, сейчас это стало ей очевидно, чертовски походила на отрубленную руку. Вероятно, ее руку.