Практикантка. Дилогия
Шрифт:
– Так точно!
– Лилит, в случае обнаружения уцелевших будешь приводить их сюда, так что остаешься с Норкиной. Ловасен, ты займешься воспитанницами, я вижу, среди них есть раненые, надо подлечить.
– Серьезных ранений нет.
– Понимаю. Но в условиях подземелья даже грязная царапина за три дня могла превратиться в проблему. Воды и медикаментов ни у кого не было, насколько я понимаю.
– Да.
– Врача среди нас нет, но твоя подготовка позволяет надеяться на получение грамотной медицинской помощи в легких случаях. Я права?
– Так точно!
– Вот и хорошо. Матвей, ты возьмешь непострадавших воспитанниц и начинайте распечатывать арсеналы. Подготовьте боевые комплекты на пятьдесят человек, сомневаюсь, что мы сможем собрать больше.
При этих словах все замерли, перестав стучать ложками и шевелить челюстями, на Нельму уставилось
Все как в старые времена.
Поднявшись, настоятельница отошла на несколько шагов, дабы ее без помех могли рассмотреть все присутствующие. Медленно обведя всех своим режущим взглядом, успев при этом заглянуть в каждую пару глаз, она заговорила:
– Сотрудники Монастыря и мои сестры… Да, не удивляйтесь, сестры, ибо я одна из вас, такая же воспитанница, только бывшая. Наши обычаи сложны, причины появления многих канули в Лету, но это их не отменило. Поэтому всякая воспитанница может стать настоятельницей лишь спустя десять лет после выпуска, когда не останется никого, кто мог бы ее вспомнить. Сотрудники не имеют права разглашать ее имя, разрешено лишь обезличенное обращение. Сегодня я слагаю с себя звание настоятельницы, так как хочу совершить деяние, несовместимое с этой должностью. Монастырь не только моя работа, но и дом, я не имею права вступать в бой за его стенами. Это тоже традиция, традиция нерушимая. Все вы можете поступить так, как вам подсказывает совесть. Выхода два: остаться в Ковчеге и ожидать, чем все закончится; либо вступить в бой, скорее всего, безнадежный. Как вы наверняка поняли, я выбираю последний вариант.
– И я тоже, – проскрипел Матвей. – Вот уж не чаял, что на старости лет оружием побряцаю.
Настоятельница улыбнулась:
– Матвей, в тебе я как раз не сомневалась: уж кто-кто, а ты готов авансом подписаться на любую драку, не выясняя даже, кто кого будет бить и за что. Но для остальных необходимо дать некоторые пояснения. Все вы, я надеюсь, понимаете, что Монастырь был атакован и сильно разрушен. Спастись удалось только тем, кто подобно нам укрылся в подземном комплексе. И вы, безусловно, хотите знать, кто виновен в подобном преступлении. Я отвечу: это сделал Орден.
По залу пронесся дружный вздох, кто-то вскрикнул, не в силах поверить в столь страшную истину. Впрочем, никто не произнес ни слова, а Лилит вообще осталась равнодушной, отодвинув в сторону ополовиненный рацион, она принялась чистить ножны Аргумента бумажной салфеткой.
Переждав, когда первая реакция схлынет, настоятельница продолжила:
– Да, как ни печально это сознавать, но нас атаковали свои. Впрочем, свои ли… это вопрос весьма спорный. Мне придется сделать небольшой экскурс в предысторию вопроса, готовьтесь, на этом пути вас ждет немало неприятных открытий.
Заложив руки за спину, Нельма принялась привычно вышагивать от стены к стене, позабыв о расшатанности креплений протеза.
– Вот уже на протяжении веков Орден сотрудничает с демонами. Не делайте страшные глаза: даже младшие воспитанницы должны были об этом слышать, пусть и на уровне слухов. Слухи не рождаются на чистом месте, увы, этот не исключение. В прежние годы мы были слабы и не представляли серьезной силы, способной сдержать орды врагов, стремящихся уничтожить или подчинить наш мир. Магистры прибегли к своеобразной дипломатии, играя на противостоянии разных сторон. На сегодня Землей интересуются три внешние силы: объединенные роды фиболо, княжества квари и, разумеется, дикие орды. Первые две друг с другом воюют редко, предпочитают договариваться о разделении сфер влияния, последние… Вы сами понимаете: эта сила хаотична, безрассудна и смертельно опасна. Низшие не завоеватели, они опустошители, способные превратить нашу планету в мертвую каменную глыбу. Опасаясь этих смертельно опасных захватчиков, магистры издавна сотрудничали с фиболо и квари, предоставляя им возможность пользоваться жизненными
Настоятельница сделала паузу, остановилась, вновь обвела всех внимательным взглядом и задумчиво произнесла:
– И вот что странно, источники этой информации остались неизвестными. Более того, непонятно, откуда она вообще могла поступить. Мне не верится, что кто-то ухитрился завербовать демона или заслать резидента в Нижние Миры. Впрочем, это уже не столь существенно, важно вот что: часть магистров начала проводить жесткую политику на сближение с квари, объявляя их нашими верными союзниками в предстоящей войне.
Тут уж невнятным ропотом не ограничилось – помещение заполнил хор возмущенных голосов, причем некоторые слова, произнесенные вслух, в другое время немедленно привели бы любую воспитанницу в карцер.
Выждав, когда все успокоятся, Нельма заявила:
– Моя реакция на это была схожей. Поэтому, когда со мной связались… связались противники подобного союза, я присоединилась к ним без колебаний. Мы – Монастырь и не имеем права со стороны наблюдать за намечающимся предательством. А то, что это предательство, понятно всем, как бы мало мы ни знали о демонах, одно несомненно: ни один из владык фиболо никогда не пойдет на сотрудничество с низшими. Скорее в подобном можно заподозрить квари, тем более что один… В общем, есть непроверенная информация, что Трон Габор, один из князей квари, якобы предал сородичей и собрал вокруг себя дикие орды. В отличие от предателей-магистров я считала и считаю, что мы невероятно сильны. Прошли времена нашей беспомощности, сейчас мы располагаем огромным войском, вооруженным самым разрушительным оружием, и грозной техникой. Более того, если разгорится столь страшная война, в ней нам помогут армии земных правителей. Да, простые солдаты не смогут приближаться к врагу на близкие дистанции, но сейчас это уже не обязательно: орудия посылают снаряды на огромное расстояние, самолеты наносят удары с высоты в несколько километров. Мы выстоим, мы справлялись и в более сложных ситуациях, для этого не стоит идти на столь ужасное предательство наших принципов. Пусть демоны и дальше грызутся между собой, но не на нашей планете. Итак, мы решили низложить этих ренегатов и, более того, реформировать Орден. Знаете ли вы, что осталось лишь два Монастыря?
Все дружно кивнули.
– Спрашивается, кому мешали остальные? Их тихо-мирно закрыли один за другим, нас тоже не раз пытались ликвидировать, но тщетно, это не позволила сделать традиция. «И когти наши будут расти из Монастырей…» – все вы знаете эти слова, что наш Орден без них? Увы, сейчас вы видите, чем закончилась наша попытка. Мы проиграли бой. Враг… враг беспощаден, он просто вычеркнул нас из списка живых. Мы мешаем его предательским амбициям, а с тем, что ему мешает, он не церемонится. В таком случае мои руки развязаны и я тоже могу не церемониться. Уверена, что руководители заговора находятся сейчас в Московском магистрате. Это логично: туда стянуты нити управления всего региона. Не знаю, как они поступили с мужским Монастырем, но боюсь, что он стоит и поныне. Не удивляйтесь – наши братья не разделили нашу тревогу за будущее Ордена. Увы, их настоятель пошел на предательство, вступив в сговор с вражескими магистрами.
Нельма замолчала, опустила голову, замерла на несколько мгновений, затем вскинула ее резким, размашистым жестом, уставилась в сводчатый бетонный потолок и, подняв руки, сжатые в кулаки, заговорила горячо, яростно, будто угрожая обитателям поверхности:
– Мои руки развязаны! Моя жизнь – Орден! Я не знала другой! У меня нет детей, мое тело искалечено в многочисленных схватках, нет родственников, а теперь и Монастыря нет. Мне нечего терять, абсолютно нечего, а вот им как раз лишиться можно многого, и клянусь, я им это устрою. Выживу или через несколько часов мой труп будут пинать ногами предатели, это ничего не изменит. Я иду туда, к ним, и пусть попробуют меня остановить. Я больше не настоятельница, я воительница и не имею права вам приказывать. Но кто хочет сражаться рядом со мной, встаньте.