Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих
Шрифт:
Вот и разоряется боевой маг исключительно для удовлетворения собственного самолюбия. К тому же, предварительно убедившись, что его точно никто не услышит. А то мало ли… Загреметь на ещё одну отработку ему точно не улыбается.
– Точно, - поддакнула, кивнув собственным мыслям и поманив пальцем всё ещё подпиравшую противоположную стенку девушку. Та глянула на меня с сомнением, но, видимо тоже что-то для себя решив, подошла, осторожно оглядываясь по сторонам.
– Слизень гнилостный, да что б ему… - тут Валесс заметил новое действующее лицо и как-то странно стушевался. После чего озадаченно
– Жду, когда тебя покинет твоё красноречие, что бы поздороваться, - тихо откликнулась девушка, улыбнувшись уголками губ. Невысокая, среднего телосложения, адепт Ксана Роуз на первый взгляд ничем из толпы не выделялась.
Внешность? Симпатичная, не более того. Глаза только красивые, огромные, зелёные, с золотистыми искорками. И голос, мягкий, урчащий, ласковый. А в остальном, вполне обычная девушка, коих по Академии много бродит.
Способности? Я окинула её затянутую в форму фигуру, отмечая несколько нашивок на рукаве, простое без изысков кольцо на указательном пальце правой руки спокойную, расслабленную позу. В тоже время назвать её безалаберной у меня язык не повернётся. Роуз стояла ровно, улыбалась безмятежно, но видимо, при случае, сумеет отреагировать нужным образом.
Единственное, что выдавало её – это взгляд. Внимательный, цепкий, равнодушный и… С лёгким оттенком безумия. Да, кажется, я начинаю понимать, почему она влюбилась в магистра Ройса. И почему так отчаянно хочет разочароваться в нём окончательно.
Мужчины… Нет, что бы взять на руки, унести в пещеру и сказать, что так оно всё и было! А то, понимаешь ли, чувства свои скрывай, верность доказывай, близко не подходи, но и сама далеко не удаляйся.
– Лизара Руса, - протянула руку для пожатия, улыбаясь широко и довольно.
Валесс, завидевший мою ухмылку, аж вздрогнул и с жалостью посмотрел на девушку, явно успев себе навоображать невесть что. Понятия не имею, что он себе успел придумать, но разубеждать я его не спешила.
Только локтем в бок ткнула, что бы стоял и помалкивал, а то мало ли что!
– Ксана Роуз, - тонкие пальцы сжали мою ладонь с удивительной силой. Ксана с минуту внимательно изучала моё лицо, после чего скрестила руки на груди и поинтересовалась. – И что ты можешь мне предложить, алхимик?
– Власть над всем миром, - хмыкнула, невольно потирая пострадавшую от крепкой хватки боевого мага в юбке руку. А в ответ на вопросительно-заинтересованный взгляд Роуз, вытащила из кармана колбу с мерцающим в ней зельем золотисто-алого цвета. Покрутила ей в пальцах и протянула девушке, весело подмигнув ей. – Ну… Или над одним конкретным магистром.
– Условия? – Ксана спокойно забрала у меня колбу, спрятав её в сумку и огляделась по сторонам, проверяя не видел ли кто-нибудь нас. Однако, коридоры после явления магистра Ройса радовали глаз девственной пустотой и чистотой.
Только в дальнем углу на свету блестели осколки некогда стоявшей там вазы из цельного хрусталя. Видимо, именно за успешно произведённое покушение на единственный предмет декора и красоты во всём общежитии адепта Золтона и сослали на отработку.
– Отчитаться что работает, как сам приворот, так и антидот к нему, - пробирка из нагрудного кармана перекочевала
Стоило лёгкому аромату цветочных духов адептки Роуз развеяться в воздухе, как меня схватили под локоть и громким шёпотом поинтересовались, таща в сторону выхода:
– Он магистр!
– И что? – недоумённо моргнула, не понимая, причём тут звание будущего объекта приворота. – Он теперь не мужчина что ли после этого?
Такой постановки вопроса Валесс явно не ожидал. Поэтому споткнулся от неожиданности и сбился с шагу, глядя на меня круглыми от удивления и шока глазами.
– И не надо мне говорить о том, что отношения между учителем и ученицей в нашей Академии под запретом, - хмыкнула, подцепив уже его под локоть и неторопливо направившись к лестнице, ведущей на первый этаж. В кои-то веки побудем цивилизованными магами и выйдем через дверь, а не по очередному потайному ходу. – В стенах да, за пределами они могут делать всё, что им заблагорассудиться. И потом, у тебя что, есть более подходящая кандидатура для проверки приворотного?
– Орфелия… - попытался было подать голос Валесс, но наткнувшись на мой скептический взгляд, вынужден был вздохнуть и согласно покивать головой. – Понял, глупость сморозил. Она после попытки приворожить и вовсе может химеролога упаковать в подарочную обёртку и отдать на опыты некромагу.
– Маловероятно, но вполне возможно, - согласилась, стараясь сильно громко не смеяться и сцеживая смешки в кулак.
Мысль отдать Ириса на растерзание аспиранту Гретх давно стала чем-то вроде народной присказки, смысл которой понятен далеко не каждому. И хотя высказывалась она чуть ли не каждодневно, до дела пока что ни разу не дошло. То ли жалко нам его было, то ли ещё что…
Но Ирис продолжал пребывать в добром здравии и помирать внезапно точно не собирался. Во всяком случае, до тех пор, пока не завоюет чёрствое сердце нашего некроманта так точно. А это если и случится, то ой как не скоро-то!
Мимо нас бодрой рысцой проскакала пятёрка боевых магов в полном облачении с серьёзными лицами и неспешно следующим по пятам за ними магистром Ройсом. Красноколосый маньяк и любитель чужого прилюдного унижения прямо-таки светился от радости. И его счастливое лицо недвусмысленно намекало на то, что эти самые бегущие вдаль адепты только что стали победителями в номинации «Идиоты года», заполучив коллективными стараниями не только отработку на радость магистру…
Но и его компанию, к собственному великому горю. Для всей полноты осознания заблуждений, охвативших их разум и души, вероятно.
Проследив взглядом за столь примечательной и дружно спешившей в сторону полигона компанией, Валесс задумчиво почесал бровь, глянул на меня, на удаляющегося магистра и вынужденно признал:
– Ладно. Он это заслужил. Но если нас поймают…
– Будем решать проблемы по мере их поступления, - отмахнулась от его сомнений, как от надоедливого комара. Поймать нас, конечно, могут. Но только при условии исключительной болтливости боевого мага и моего чистосердечного признания, пополам с раскаяньем.