Практикум
Шрифт:
И действительно, довольно скоро вернулась Зыбунина, которая не умела скрывать свои эмоции. Все ее негодование было написано на лице. А чуть попозже пришел запыхавшийся Рамиль.
— Макс, ты где прятался? Я все помойки обыскал.
— Давайте посерьезнее, — нахмурился Куракин.
Он пытался казаться таким важным, что того и гляди лопнет. Но мне почему-то было не смешно. Власть проворачивает с человеком удивительные метаморфозы. Кто-то с подобной ношей справляется, кто-то меняется раз и навсегда. Я мог лишь
— Городок называется Комсомольск. Крохотный совсем, население в пару десятков тысяч. Относительно недавно на окраине, что ближе к лесу, начали находить тела. Замять не удалось, немощные ищут маньяка.
— А что по жертвам? — деловито поинтересовался Рамиль, будто всю жизнь только этим и занимался.
Забавно, как все меняется на практикуме. Никто бы и не подумал, что сам представитель древнего высокородного рода будет говорить с разночинцем на равных. Однако Куракин спокойно ответил моему другу.
— Все жертвы женщины. Двоих нашли задушенных, трех без глаз, языка и ушей, еще трое утонули.
— Жуть какая, — поежилась Терлецкая.
— В общем, выдвигаемся через два часа. Разместят нас в местной общаге, там свой человек. Задача — зачистить всю нечисть в округе. Вопросы есть?
— Можно фотографии из досье посмотреть? — спросил я, впервые подав голос. И сразу же добавил. — Я верну.
— Смотри, — благосклонно разрешил Куракин. — Сбор здесь. И не задерживайтесь. Нам надо быстро выполнить вызов и обскакать всех остальных.
От просмотра мертвых женщин на фотографиях слегка подташнивало. Но брал я их не для самостоятельного изучения. У меня был небольшой козырь, который раньше почему-то не использовался. Козырь вечно подшофе, с дурным характером, от которого обычно вреда больше, чем пользы. Но раз Якут сказал, что он пригодится, значит, пора им воспользоваться.
— Дом открываю, тебя призываю, дверь — дверьми, петли — петлями…
— Хозяин, договаривались же, — обиженно материализовался банник. — Я вообще-то делами занят.
— А я тут петрушку, блин, сажаю, по-твоему? Иди сюда, Потапыч, можешь сказать, кто их убил?
— Фу, хозяин, ты где такую жуть взял? — скривился банник, но все же принялся разглядывать фотографии. — Вот этих, которые синюшные, со следами на шее, убила попелюха. Мерзкая бабища. Изуродованных — злыдня. Мог бы и сам догадаться. У них же языка нет, глаз и ушей. Как и у нее. А вот остальных, кто ж его знает? Похоже на навок, только они мужиков предпочитают. Все, теперь свободен?
— Ага, на пару часов. А потом в путь-дорогу.
— Чего это, хозяин? Куда это? У меня дел невпроворот, — засуетился банник.
— Скажи, какие у тебя дела будут, если с хозяином что случится? Из школы сразу выгонят, будешь снова на
— Нешто сам не справишься? Ты у меня вон какой, сильный, ладный. Басурманин вон с тобой опять же.
— Сам ты басурманин, — обиделся Рамиль.
— Потапыч, это не обсуждается. Удерешь, все равно вызову. Ты мне еще за тритона должен.
— Хозяин… — скрестил руки на груди Потапыч, умоляюще глядя на меня.
— Не обсуждается.
— Жестко, но справедливо, — хмыкнул Рамиль.
Как только банник исчез, друг полез за одним из учебников. Я даже с названием угадал — «Мифология родного края».
— Злыдня — невидимое существо женского пола, — стал я ему рассказывать, — без ушей, глаз и языка. Мы ее изучали.
— Разве все упомнишь? — пожал плечами Рамик.
— Попелюха — проклятая старуха, задушенная магом. Вроде как часть силы переходит в нее. С синим лицом и длинными черными пальцами, — продолжал я, вспоминая первый курс. — Если все так, то вызов плевенький. С ним любой соискатель справится.
— Спасибо за любого, — захлопнул книгу Рамиль.
— Не обижайся, я не со зла. Надо только выяснить, кто утопил остальных. Единственное, меня смущает, с каких пор попелюха стала селиться рядом со злыдней?
— Может, у них уплотнение, — пожал плечами Рамик.
Меня все же терзали смутные сомнения. Коршун бы вряд ли дал нам такой простенький вызов, с которым легко справилась даже Никифоровская группа. Значит, имел место какой-то важный нюанс.
В назначенный час в гостиной нас ждал Куракин. Да не один, а с новым блюстителем, крепким рослым магом, явно повидавшим многое на своем веку.
— А где Константин? — удивилась Терлецкая.
Блюститель не удостоил ее ответом, лишь сурово пробуравил взглядом. Дождавшись, пока все соберутся, он повелительно вытянул руку. Куракин положил на нее свою ладонь и кивнул нам, мол, делайте то же самое. Едва последняя рука оказалась сверху, блюститель переместил нас в крохотную комнатку с тремя двухъярусными кроватями, холодильником и простеньким обеденным столом. Видимо, ту самую общагу.
— Артефакт призыва, — выдал он Саше небольшой кругляш с камнем посередине. — Как только закончите вызов или с одним из членов отряда что случится, зови меня.
Я с неодобрением посмотрел на магический предмет, вспомнив, кто отвечал за его производство. Бытовые артефакты, как называл их сам владелец, были вотчиной Уварова. Но еще больше меня покоробило другое.
— Что значит, если с одним из членов отряда что-то случится? — спросил я. — Были прецеденты?
Блюститель сделал брезгливое лицо, будто у себя под носом обнаружил того, кто испортил воздух. Но я отступать не собирался.
— Любая информация может нам помочь.
— Кузнецов, не забывайся, — подал голос Куракин, — ты не лидер группы…