Прапорщик Щеголев
Шрифт:
Он вспомнил свое глупое хвастовство перед Дундасом, сравнение одесского залива с Магеллановым проливом и с ненавистью посмотрел на туманную муть, окружавшую корабль. Русских он не боялся, тут он перед своими офицерами душой не кривил. Но вызывать помощь ему, знаменитому капитану Джиффарду, которого уже в самое ближайшее время прочили в адмиралы, — это хуже всего. Однако выбора не было: на ответственности капитана была безопасность лучшего корабля Англии, 24-х офицеров и 201 гардемарина, матроса и кочегара.
— Бейте в
Заунывные удары колокола раздались в туманном воздухе. Прозвонив несколько раз, он замолк. Над морем воцарилась тишина.
— Стоят где-нибудь в тумане, — скривился Джиффард, говоря об отставших спутниках. — Моряки!..
Звонили еще два раза, но ответа не было. Тогда Джиффард приказал:
— Палите двумя холостыми из самых тяжелых пушек. Они не могут быть далеко.
Спустя минуту багровая вспышка прорезала начинавшую рассеиваться ночную тьму, и гулкий грохот раскатился по безмолвному морю.
Все напряженно прислушались, но ни звука не доносилось со стороны моря, только со стороны берега бешеным лаем заливались собаки.
В расположении казачьей сотни царила ночная тишина. Дремавший часовой не успел задержать промелькнувшего мимо него всадника. Тот подъехал к двери дома, где разместился офицер, и изо всех сил застучал в него кулаками. Спавшие неподалеку в сене казаки повскакивали.
— Чего стучишь? Там их благородие отдыхают. Чего тебе надо среди ночи? Аль новость какую принес?
Приехавший закивал головой и, еле переводя дыхание, вымолвил:
— Неприятель...
Один из казаков сразу же бросился в дверь.
— Ваше благородие, проснитесь! Вестовой прибыл — неприятель, говорит, появился.
Офицер тотчас проснулся и сел на постели.
— Чего мелешь? — спросил он строго.
Казак повторил.
— Так чего же ты стоишь, дурень! — закричал офицер, бросаясь натягивать сапоги. — Давай его сюда скорее.
Казак выскочил, схватил за руку вестового и втащил его к офицеру.
— Ты откуда? — спросил офицер.
— С Большого Фонтана я... Рыбак к нам на пост прибежал... Говорит, будто неприятельский пароход прошел к Одессе. Он сам видел его... Говорит английский... Вам приказано проехать вдоль берега и посмотреть, все ли тихо. Кроме того, к вам сейчас прибудет полубатарея.
— Трубача!.. Боевую тревогу!.. — приказал офицер одеваясь. Во дворе запела труба, послышались крики казаков, топот и ржание лошадей.
Через несколько минут сотня уже мчалась вдоль берега, перескакивали через плетни, спускались в обрывы.
Возле дачи Картацци со стороны моря послышался какой-то шум.
— Тише! — сказал офицер казакам. — Тут надо осторожно. Пусть кто-нибудь подберется поближе к воде, поглядит, что там делается.
Вдруг из-за стены сада раздался
— Эй, вы там! Что за люди? Отвечайте, не то стрелять буду!
Окрик был настолько неожиданный, что офицер вздрогнул.
— А ты кто такой, что спрашиваешь? Мы казацкая сотня!
— Братцы! — обрадовался голос. — Так вас-то мне и надо!
Через стену перескочил какой-то человек и подошел к офицеру.
— Кондуктор с парохода «Андия» — Кмита, — представился он. — Здесь являюсь начальником наблюдательного пункта, что на даче Картацци. Я услышал шум возле берега и спустился к воде. Похоже, что на мели стоит какой-то корабль. Но из-за тумана я не могу подать сигнал!
— Ничего, — успокоил его офицер, — я пошлю сейчас казака в город...
Вдруг появилось еще несколько человек с ружьями в руках.
— Кто вы такие?
— Жители местные, рыбаки. Сторож тут один разбудил, говорит, что неприятель появился, вот мы и вышли, кто с чем мог. Пароход действительно сидит на мели... Не нашинский.
— А вы откуда знаете?
— А вот мы, — вышли вперед двое, — плавали туда, к пароходу-то. Все повысмотрели. Крепко сидит на мели. Они уж и так, и этак — ничего не получается. И машиной работают и якорь завозят — все впустую.
— А может быть, они теперь решат высадиться?
— Никак нет, ваше благородие. Уж если бы неприятель появился на берегу, так наши тотчас подняли бы тревогу, — смотрят они, — а так тихо.
— Ну тогда пойдемте, посмотрим.
Со стороны моря доносились голоса, слышались всплески, шум выпускаемого пара.
— Сбрасывают балласт и завозят якорь! — догадался Кмита.
— Вот подъедет наша полубатарея, она им задаст! — сказал офицер.
— Вряд ли наши маленькие пушки смогут что-нибудь сделать! — сомневался кондуктор. — Судя по всему, это один из тех пароходо-фрегатов, которые уже были здесь. Хищники зубастые, с ними надо быть сторожко...
Со стороны города послышался вдруг топот копыт, лязг металла, и на берег выехали две небольшие полевые пушки. Подошел командир полубатареи.
— Поручик Абакумов! — представился он. — Рассказывайте, что тут.
Ему рассказали. Поручик походил по берегу, внимательно осматривая местность.
— Позиция неважная, — сказал он. — Как раз угодишь под бомбы... Нам надо действовать наверняка: стрелять только по ватерлинии [12] и по колесам. Иначе ничего не сделаем. У них, наверное, сильная артиллерия.
Поручик не договорил: в темноте блеснула багровая вспышка, и оглушительный выстрел потряс воздух.
12
Ватерлиния — черта вдоль борта судна, показывающая линию нормальной осадки судна в воде.