Прапорщик. Назад в СССР. Книга 6
Шрифт:
В следующую секунду дверь с грохотом распахнулась и внутрь ввалился противник. У него в руке тоже был пистолет. Он сразу же направил его на майора.
Кикоть среагировал на опережение и выстрелил без предупреждения. Он знал, что его никто не обвинит, потому что сам факт нападения на действующего офицера комитета государственной безопасности это уже жесткое обвинение. К тому же, стрелять можно по-разному. Насмерть или только чтобы остановить противника.
Майор это умел — нормативы по стрельбе в тире у него уже сколько лет кряду были выполнены на отлично.
В
Тут же раздался крик, полный боли и страданий. Майор бил вниз, по ногам. И даже одного выстрела из Макарова хватило, чтобы остановить нападавшего.
Противник выругался, почти сразу упал на кафельный пол. В темноте он выглядел бесформенной кучей.
Рывком устремившись к раненому, майор ударом ноги выбил из его руки пистолет. Тот с металлическим лязгом улетел куда-то в сторону, разметав ошметки стекла от разбитых лампочек.
— Лежать, тварь! — рявкнул майор, придавив его коленом к полу. — Лежать, пока голову не прострелил! Руки держи так, чтобы я их видел!
При этом он держал под контролем вход в подъезд. В любую секунду сюда мог ввалится его напарник и тогда непременно последовало бы продолжение схватки.
Но нет. Удивительно, однако второй противник куда-то запропастился.
А спустя секунд двадцать, пока майор ждал, снаружи вдруг взревел движок. Выскочив наружу, он увидел, что вишневая «восьмерка» умчалась в темноту, быстро скрывшись за углом.
Скорее всего, машина угнанная. Только дурак мог приехать убивать офицера КГБ СССР с таком транспорте…
— Зараза! — выругался Кикоть, посмотрев вслед. Затем, сплюнув на землю, он перевел взгляд на раненого. — Ну, ничего. Сейчас мы все выясним!
Над названием мы спорили долго.
Вернее, спорили все остальные, кроме меня и командира группы. Игнатьев прекрасно понимал, что номер присваивает командование. А все эти неофициальные названия, это так, между членами группы, не более. Тем не менее, все равно было интересно понаблюдать за тем, как идет подбор вариантов.
Чего там только не звучало. Шут старался подбирать что-то грозное, сильное. Чтоб при одном упоминании было ясно, за грозным названием кроется еще более решительные и сильные люди. Громы, Барсы, Рыси. Герц кричал что-то про ежиков.
— А почему не Памир? — возмущался Урду. — Это сразу намек на горы и не важно, где будет работать группа и в каких условиях.
— Тор! Молния!
— Знамя! — вмешался Смирнов.
— Сапсан! Или Прибой! — больше всех гудел Самарин.
После всего случившегося в Пакистане, после той лютой перестрелки на каменистом плато, откуда нас лишь чудом смогли забрать наши вертушки Ми-24, этот спор насчет названия группы выглядел как-то совсем по-детски. Да все молодые ребята, горячие, несмотря на подготовку и
— Все, хорош! — оборвал дискуссию Кэп, когда градус повысился. — Все! Остаемся без названия!
— Да ну как так, Кэп? — возмутился Корнеев. — Группа спецназа и без названия?! Оно ж как… Как корабль назовешь, так он и поплывет!
— Во! Правильно сказал! Чтобы нас знали!
— Мы еще
— Ага, после блестяще выполненного «Фарватера», это у нас-то не будет заданий? — насмешливо фыркнул Урду. — Кэп, ты это лучше меня понимаешь. Да они этот украденный «Закат» еще долго будут помнить. А после нашего погрома в Пакистане, тем более. Нас не для того готовили, чтобы мы потом задницы просиживали где-нибудь в Ташкенте, Мары или в Термезе.
— Ну да, тут ты прав! — кивнул Кэп. — А по поводу названия я вам так скажу — вообще не важно что вы там сейчас выберете, его нам присвоит командование. Прикомандирует, там свое командование будет. Все десять раз поменяться может. Но я могу попытаться внести предложение, хотя мое слово наверху не всегда воспринимают. Как вы уже поняли, эксперимент с нашей группой оказался более чем успешным, поэтому много кто попытается протянуть к нам руки.
Снова начался спор, но тут же мгновенно и закончился. Мы и так производили слишком много шума для госпиталя, на нас уже персонал косился и другие раненые. К счастью, большинство раненых сейчас отсутствовало — были во внутреннем дворике, дышали воздухом, смотрели на горы. Правда, от этих гор большинство уже натурально тошнило. В конце концов, парни сошлись на том, что по нашим действиям и результатам и будет определено наиболее подходящее название. А то в самом деле, не группа спецназа ГРУ, а уровень школьного отряда «Зарница», где самому старшему пятнадцать лет. Ну, серьезно.
Побыв еще какое-то время, группа вместе с командиром убыла. У них сегодня был запланирован вечерний вылет обратно в Ташкент, где им следовало вернуться обратно в учебный центр. Там завершить лечение в нашей санчасти — легкие раны были почти у всех и несмотря на то, что у нас все заживало как на собаках, так быстро вернуться в строй ну никак нельзя. Десять дней — это ерунда. Думаю, еще месяц точно ничего серьезного нас не ждет. А вот потом начнется.
Но сначала, мне нужно полноценно встать на ноги. Ниночка мне в этом усердно помогала, да и главврач, лично приходил каждый день и интересовался. Ну да, это тоже понятно — я, я как самый неординарный член отряда, был на особом счету у командования. Уж капитан Игнатьев постарался в совеем подробном рапорте выставить меня в лучшем свете. Ну, вроде заслужил.
Также, из разговора с Игнатьевым я понял, что командование весьма довольно тем, как справилась наша группа с настолько сложным «вводным» заданием. Конечно же нас взяли на отдельный контроль, хорошо это или плохо — смотря с какой стороны посмотреть. Если с точки зрения дальнейшего использования в боевых операциях, то да. А с точки зрения безопасности?
Пока что да — наша профессия Родину защищать. Все глубоко замотивированы, физически готовы.
Вот только у меня было чуть иное мнение.