Прародина Русов
Шрифт:
Отметим также указание Дж. Мелларта на наличие подобной керамики на Балканах. Это — археологическое подтверждение гипотезы о существовании там в древности ностратических, но не индоевропейских языков.
По нашему мнению, Вяч. Вс. Иванов наиболее методологически правильно подходит к определению степени внутреннего родства афразийских и алтайских народов в пределах западно-ностратической и восточно-ностратической ветвей языков:
«Стоит заметить, что с общеностратической точки зрения понятие «алтайской» семьи оказывается несколько более расплывчатым. По сути дела речь идет об очень широкой группе (наиболее) восточных ностратических языков, которые могут быть возведены не к общеалтайскому, а к общевосточноностратическому. По целому ряду хронологических соображений приходится поставить аналогичный
Не представляется целесообразным восточно-ностратические черты, выявляемые (при несомненности субстатных австронезийских элементов) в японском, возводить обязательно к общеалтайскому; вероятно и альтернативное толкование их как следов общевосточно-ностратического, к которому может быть возведен общеуральский (и возможно, юкагирский как отдельный восточно-ностратический язык, близкий к уральскому) и дравидийский (вместе с эламским и, вероятно, языком протоиндийского письма), а также все те диалекты, которые объединяются общим термином «алтайские» [тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, корейский. — И.Р.]» [325, с. 24].
Иными словами, алтайская и афразийская «языковые семьи» предстают лишь конгломератами наиболее периферийных ностратических языков. Их носители с одной стороны граничили с развитыми народами и испытывали их давление, но с другой стороны были «опрокинуты в пустоту»: в сторону пустых пространств соответственно Сибири и Африки. Пример позднейшего завоевания арабами Северной Африки и русскими Сибири показывает, что продвижение в эти пространства могло осуществляться исторически мгновенно, на протяжении жизни всего одного поколения.
Вторжение афразийцев в Африку можно датировать концом VI тысячелетия до н. э., когда в Египте появились тасийская и фаюмская неолитические культуры. Между прочим, им были свойственны сосуды из глины с примесью травы и толченых раковин [330, с. 117–120]. На территории Украины подобная керамика появилась значительно ранее.
Как известно, среди афразийцев встречаются все градации перехода от европеоидной до негроидной расы: от блондинов среди некоторых берберских племен до ярких негроидов среди чадских народов. Примерно такая же градация от европеоидов до монголоидов наблюдается и среди уральских и алтайских народов. Причем очевидно, что среди населения лесной зоны Восточной Европы монголоидный элемент был широко представлен еще в эпоху мезолита [331, с. 52–53]. В любом случае европеоидное льяловское население в волго-окском районе представляло собой пришлый, чужеродный элемент [331, с. 5]. По всей видимости, это население ямочно-гребенчатой керамики ассимилировало местные, еще мезолитические по культуре племена. Вполне вероятно и дальнейшее движение этого населения на восток, в частности, из бассейна Среднего Дона.
Здесь уже говорилось о возможности «исторически мгновенного» продвижения из Восточной Европы в Сибирь. Характерно, что неолитическое население Западной Сибири, известное по могильникам Протока и Сопка, «обнаруживает сходство с неолитическим населением Прибалтики, Волго-Окского и Днепро-Донецкого регионов», только с большей монголоидной примесью. В то же время неолитическое население Восточной Сибири представлено четко выраженным монголоидным типом [331, с. 21]. По всей видимости, именно в ходе смешения этих двух групп населения появились алтайские народы, а возможно, также и юкагиры, эскимосы и т. д.
В. Н. Чернецов отмечал: «В среднем неолите и не позднее середины IV тыс. [т. е. первой половины V тыс. — И.Р.] наблюдается расселение древних уральцев, хорошо прослеживаемое по археологическим данным. Первоначально они осваивают низовья Иртыша и Оби, откуда движение направилось на запад и восток, достигая Енисея. Как можно судить по находкам
Затем сам В. Н. Чернецов подчеркивал, что в алтайском этнокультурном ареале Забайкалья, Маньчжурии и Приморья (и далее на восток, до Японии включительно) «сочетались две в корне отличные традиции обработки кремня», причем одна из них близко напоминает урало-сибирские изделия [333, с. 15–16]. И в керамике, скажем, неолита Восточной Монголии (р. Керулен) были также широко распространены ямочно-гребенчатые орнаменты [334, с. 62]. Подобная керамика «с прямым венчиком, шершавой поверхностью, украшенная в технике отступающего штампа или наколами гребенки» широко распространена и в раннем неолите Приморья [335, с. 111–112]. В регионе Восточной Монголии, Маньчжурии, Забайкалья и Приморья была широко распространена также посуда с полосами в виде сетки, однако такая посуда была обычна еще среди культуры ямочно-гребенчатой керамики, на севере Украины [326, с. 45]. Вообще исследователи отмечают большое сходство материальной культуры неолитических племен этого региона, в частности, Приамурья и Восточной Монголии [334, с. 70].
Еще один характерный момент. Как уже было указано выше, зачатки производящего хозяйства (скотоводства) возникли еще в кукрекской культуре мезолита. Так вот, хотя в связи с продвижением в лесные районы уральские племена перешли к экономике, основанной на рыболовстве, собирательстве и охоте, «племена с ямочно-гребенчатой керамикой, несомненно, в какой-то степени были знакомы с производящим хозяйством», о чем свидетельствуют кости крупного рогатого скота, каменные мотыги и серпы, а также пыльца культурной пшеницы [326, с. 139–140]. И в неолитической культуре на востоке Монголии были найдены остатки крупного рогатого скота (даже культа быка!), а также мотыг, пестов, зернотерок [334, с. 63, 66–67].
Таким образом, можно предположительно проследить прямую генетическую связь между носителями кукрекской культуры и предками народов индоевропейской, картвельской, дравидской, афразийской, уральской и алтайской языковых семей, а также юкагиров.
В заключение следует еще раз обратить внимание на мировую уникальность Каменной Могилы как исторического памятника не только общеиндоевропейской, но и общеностратической (кукрекской) эпохи. Думаю, что уровень созданного там музея все еще совершенно не отвечает мировому значению памятника.
P.S. Замечания по поводу глоттохронологии
Специалистам хорошо известна альтернативная гипотеза происхождения афразийских народов: А. Ю. Милитарев и В. А. Шнирельман связывают афразийскую прародину с натуфийской культурой X–IX тыс. до н. э. в сиро-палестинском регионе [336]. При этом они сами честно указывают на слабые стороны своей концепции: «Здесь возникает проблема некоторого несоответствия археологических и лингвистических данных: в раннем (и в любом. — И.Р.) натуфе признаков одомашненного скота нет, а в ПАА (праафразийском) языке термины для быков, коз и овец есть. …есть несколько слов, определенно означающих домашний скот во всех афразийских диалектах, где эти слова имеются. …Единственным безусловно домашним животным у натуфийцев была собака. …В сиро-палестинском регионе одомашненные козы и овцы появились и распространились лишь на протяжении VII тыс. (по радиоуглеродным датам). …На протяжении VI тыс. в Передней Азии шло распространение уже безусловно одомашненного крупного рогатого скота» [336, с. 46–47, 45].