Правь, Британия!
Шрифт:
Интересно, он только поет или и на фортепиано играет.
Можно уговорить его выступить. Беда только, что пианино расстроено, к нему так давно никто не притрагивался, а Дотти как-то говорила мне, что мыши уже до молоточков добрались.
Мистер Уиллис явно задерживался.
— Милая, — сказала Мад, — по-моему, тебе лучше пойти и посмотреть, чем он там занят.
— Ну уж нет, — воскликнула Эмма. — На самом деле, Мад, правильно говорит Дотти, нельзя его было приглашать к обеду. Что, если он там свалился?
— Тогда придется вызвать Бевила, — ответила бабушка.
Эмма замолчала. Она не
— Мадам, джентльмен, который ваш друг, лежит в прихожей на полу, — сказала она абсолютно бесстрастным голосом.
Эмма с бабушкой отправились проинспектировать это зрелище. Худшего не произошло, а если и произошло, то результаты благополучно исчезли в должном месте, и даже на спуск гость сумел нажать, но приложенные усилия окончательно подкосили его и он лежал на полу, растянувшись во весь рост, — так что Дотти сказала сущую правду; он громко храпел, открыв рот, а очки его криво сидели на носу. Мад нагнулась к нему, расстегнула воротник и пощупала пульс.
— Он в полном порядке, — сказала она. — Положим ему под голову какое-нибудь пальто, и пусть проспится. Хотя обидно. Я так хотела послушать его пение.
Фолли, вслед за Мад притащившаяся в прихожую, обнюхала распростертую на полу фигуру и отступила, ощетинившись.
— Не глупи, Фолли, — сказала Мад. — Бедняжка Таффи всего лишь немного перебрал.
— А когда он проснется, — спросила Эмма, — он сможет дойти до своей хижины?
— А ему и не надо туда идти, — ответила Мад. — Чуть попозже за мной заедет Джек Трембат на «лендровере», и можно взять Таффи с собой, посмотреть на веселье. Я и позвала его обедать, чтобы пригласить. После доброго сна зрелище ему еще и больше понравится.
Весь день непрерывно шел дождь, туман сгустился. Мистер Уиллис все спал на полу в прихожей. Доктор Саммерс не появлялся. Эмма пробовала звонить в больницу, но номер был постоянно занят. Из школы вернулись младшие, принесли очередную связку флагов CLUCK; они громко обсуждали завтрашний праздничный день. Эмма побежала к их комнатам, стремясь не пустить их к Мад, — обычно они направлялись именно к ней. Собравшись с силами, Эмма стала выслушивать, как все трое шумно возмущаются.
— У нас была сплошная история, — жаловался Энди. — Христофор Колумб, отцы-пилигримы, Георг IV, Джордж Вашингтон, Бостонское чаепитие — одно за другим, но что за праздник завтра, я так и не узнал.
— А я знаю, — сказал Сэм. — По поводу союза.
Когда-то давно они не хотели быть с нами, а теперь захотели. А мы должны радоваться. А к нам опять приходила эта Марта Хаббард и рассказывала, что в Америке в День благодарения всегда едят индейку, а я ответил, что у нас индейка — только на Рождество.
— Спорю, завтра ей не видать индейки, — сказал Энди, — их разве что в лагерь пришлют самолетом из Америки. Морская пехота дает большой обед в «Приюте моряка», и миссис Хаббард там будет, она сама сказала. А еще я слышал, как она говорила, что они не смогли пригласить Мадам, потому что у нее болит сердце. Знаю я, как у нее сердце болит! Ха, видели бы они мешки с шишками, которые
— Он на ферме, и Джо там же, — ответила Эмма.
Она поискала глазами Колина. Опять исчез. Инстинкт привел ее в прихожую. Колин, а рядом с ним Бен, — прильнули к замочной скважине. Когда Эмма попыталась оттащить его, Колин оглянулся.
— Там на полу лежит человек, — восхищенно произнес он. — Его, наверное, кто-то убил?
— Тише, — шепнула Эмма, — он плохо себя чувствует. Бен, стой!
Однако было уже поздно. Бен распахнул дверь в прихожую, и шум мгновенно разбудил гостя, подскочившего как кукла-неваляшка и принявшегося дико оглядываться по сторонам.
— Это бродяжка, — закричал изумленный Колин. — Мадам взяла его в плен, но забыла запереть на замок. Здрассте… — обратился он к проснувшемуся гостю, — вам уже лучше? Хотите посмотреть на Сэмову белку?
Мистер Уиллис нащупал очки и поправил их, пригладил пятерней свою седую шевелюру и медленно поднялся на ноги.
— Чувствую себя Рипом Ван Винклем [22] , — сказал он. — Сколько лет он пролежал в горах, что, когда спустился вниз, застал весь мир изменившимся? Этих мальчишек не было за обеденным пиршеством.
22
Герой одноименной новеллы Вашингтона Ирвинга, проспавший двадцать лет.
— Да, — пробормотала Эмма, — они только что вернулись из школы. Уже почти пять часов.
Мистер Уиллис ошеломленно покачал головой:
— Я шел по нужному делу, отклонился чуть в сторону и, судя по всему, оступился и упал. Вот ведь беда-то какая.
Мальчишки зачарованно уставились на него. Колин еще не слыхал валлийского певучего акцента, и по его внимательному лицу Эмма поняла, что он напряженно старается запомнить манеру речи Таффи.
— А вы часто спите днем? — спросил Колин. Мистер Уиллис улыбнулся:
— Шестьдесят лет не спал днем, с тех пор как перестал ходить по воскресеньям в церковь, где бубнящий голос священника уносил меня в страну снов.
— Бегите отсюда, — твердо сказала Эмма малышам. — Мистеру Уиллису нужно привести себя в порядок и идти домой. — Она повернулась, подталкивая мальчишек к кухне. — Идите есть и сюда пока не заходите.
Они не послушались. Побежали в игровую комнату, чтобы поведать Энди и Сэму о странных событиях в прихожей. Эмма вернулась в холл и обнаружила, что мистер Уиллис на крыльце надевает ботинки. Дверь в музыкальную комнату была закрыта. Он приложил палец к губам.
— Леди, наверное, отдыхает, — прошептал он. — Ни за что не хочу ее тревожить. Передайте, что малейшее ее желание — для меня закон. Жажду услужить.
— Да, — сказала Эмма. — Да, конечно.
— Вот эти еловые шишки пойдут на растопку, мешок мой, но я завещаю его леди в качестве напоминания о столь значительном визите, который я мечтаю повторить когда-нибудь в будущем. Обед был великолепен. — Ни слова извинений о провале в середине. — Ваша бабушка упоминала о предстоящей встрече на ферме, — добавил мистер Уиллис, перед тем как спуститься по ступеням, — цель которой не была объяснена. Я приду.