Правда и Небыль
Шрифт:
10:00. Саша. Юрьев
Москва. Улица Петровская, д. 11. Центральный офис ПортаБанка
– Я всё вот никак не соображу. Деньги-то в чём лучше щас держать?
Председатель правления Порта-Банка Алексей Михайлович Юрьев посмотрел на задавшего ему вопрос собеседника, как старый школьный учитель на наивного первоклашку, пытающегося удивить старика оригинальным вопросом, не зная, что этот вопрос учитель регулярно выслушивает уже лет тридцать.
– В тумбочке, – нехотя ответил банкир.
– Не, ну я серьёзно, – обиженно прогудел гость.
– И
– То есть как это зачем? – не понял вопроса собеседник. – Чтобы не разориться, а, наоборот, разбогатеть немного хочу.
– Не получится. Потому как лучший способ не разбогатеть – очень сильно этого желать. Богат не тот, у кого всё есть, а тот, кому ничего не нужно, – философски заметил хозяин кабинета, в который раз разглядывая своего посетителя.
Такие люди попадаются не часто: не клиент, не подчинённый, даже не проситель. Дальний родственник жены, Валентины. Предприниматель из Сибири, приехавший в Москву по каким-то делам.
Занимался он настоящим мужским делом – лесозаготовками, и вид имел соответствующий: обветренное красное лицо, широкие плечи, ладони-сковородки, следы татуировки под ремешком часов. Никаких особых дел у него не было – зашёл засветиться, пообщаться, поэксплуатировать родственные отношения. Это было понятно Юрьеву, но сибиряк ему нравился. Как и вообще люди «от земли», занимающиеся чем-то не очень сложным, нужным и конкретным: лесом, кирпичом, цементом. У банкира такие вещи в голове были складированы в папочку «стройматериалы».
Вот и сибиряк был типичным стройматериальщиком: неглупый, с административными задатками, умеющий построить людей и поддерживать отношения. Но в упор не понимающий некоторых вещей, впрочем, как и большинство остальных пациентов банковской больницы.
– Давай я у тебя спрошу, – не без удовольствия продолжил неспешную беседу Юрьев, – какой мне лес купить?
– Ну, это смотря для чего, – пожал плечами сибиряк. – И сколько. И куда везти.
– Ага, – обрадовался банкир. – А ты спрашиваешь, в чём деньги держать. А я так тебе отвечу. Смотря сколько денег. Для чего. И главное – на какой случай.
– Ну нет. – Сибиряк посмотрел на Алексея Михайловича исподлобья. – Лес – штука конкретная. Скажем, для бани лучше кедр, он тепло держит и дух от него. Если дом, лучше из лиственницы, она не гниёт и стоит долго. Хозяйственное что-то – лучше сосна, можно и подешевле. А деньги, они и в Африке деньги. Их всегда не хватает. Как времени и оперативной памяти.
– Ошиба-а-а-ешься, дорогой. Это только так кажется, что деньги одинаковые. Вот зарплату платят одними деньгами. А взятки дают – другими. С виду бумажки те же, а на самом деле они разные. От одних людям польза и радость, а от других горе и тюрьма. В деньгах и душа имеется. Кого-то они любят и слушаются, к кому-то сами идут, а других ведут за собой, как серены в пучину, и губят. Да и размер тоже имеет значение. Ещё валюта. Одно дело – ярд деревянненьких, другое дело – штучка зелёных. Миллиард хранить надо одним способом, тысчёнку баксиков – другим. Ну как тебе лучше объяснить? Вот огурцы лучше в банку закатывать, а капусту в кадке квасить. Ферштейн?
Банкир по-дружески слегка троллил своего гостя. Однако не получал от своего занятия привычного удовольствия. Что-то мешало. И вот. ОНО. Юрьев почти физически
– Ну а какая разница? – подумав, спросил сибиряк. – Допустим, у меня есть полста тыщ баксиков, и я хочу их заначить – так, на случай… войны, допустим, – с ходу придумал он. – Или у меня есть лимон рубчиков, и я хочу их сохранить от бэмца. Когда банки посыпятся и экономика медным тазом навернётся. В чём разница-то?
Юрьев попытался улыбнуться. Задачка была смешная и могла отвлечь от неприятных эмоций.
– Раскинем мыслью. Полста тыщ баксов – сумма в твоих масштабах. Но если будет война серьёзная, то валюту, скорее всего, запретят. Могут и сдать заставить по смешному курсу. Было уже такое. Так что баксами твоими, если ты их налом хранить будешь, только печку топить останется. А если на счёт положишь, то тоже больше не увидишь.
– Соль, спички, валенки? – разочарованно протянул сибиряк.
– Крупа, мука, макароны, картошка, горючка, патроны, водка, махорка. Плюс камуфляж. Это и будут твои новые деньги. Их хоть на что-то менять можно будет. Деньги в военное время – это ведь не только ценный мех, но и вкусное мясо. И всё равно даже с этими запасами не факт, что выживешь. Бомба ядрёная прилетит и – ага. Мобилизуют тебя – и пиши пропало. А в бега дезертиром кинешься – найдут рано или поздно. И к стенке. Для войны денежки не треба. У савана карманов нету. Так что лучше в бизнес баксы свои вкладывай. Целее будут. Лес, он всегда лес.
Сибиряк почесал бровь.
– Н-да, – задумчиво крякнул он. – Похоже на правду. Если война, то всем писец. Ну хорошо, а с лимоном деревянненьких что делать, если войны не будет, а всё валиться начнёт, как в девяносто восьмом. Я тогда всё потерял. Вот и спрашиваю.
– Лимон – тоже деньги, хотя не Бог весть какие, если трясти начнёт. Купи тех же победоносцев золотых, зарой на огороде, как Буратино на поле чудес в стране дураков, и спи спокойно. Лет через сто внуки, может, найдут. Спасибо деду скажут. Если золото тогда не запретят.
– А могут? – с сомнением поинтересовался гость.
– У нас всё могут. И не такое бывало. Впрочем, у них – тоже.
– Значит, золото? – переспросил сибиряк.
– Ну, типа того. Если внукам что-то оставить хочешь. Кстати, извини за нескромный вопрос, а у тебя дети есть?
– Пока нет. – Сибиряк грустно вздохнул. – Но я планирую… Вот женюсь только.
– Ты давай не тяни с этим. Если до тридцати пяти не женился, то потом уже рано. Серьёзно, вкладывай деньги в детей. Самая лучшая инвестиция. Только никогда не женись на женщине, с которой можно жить. Женись на той, без которой жить нельзя. И лучше сразу рожайте. А то в браке без детей вместо них жена тебя воспитывать будет. Не рекомендую. При правильном воспитании дети в старости должны вернуть все затраты сторицей. И не только в материальном плане.