Правда или последствия
Шрифт:
Она замолчала.
— Обещаешь никому не говорить? — спросила она.
Я поняла, что речь пойдет о чем-то серьезном. Я кивнула.
— Честное слово?
— Да.
Набрав побольше воздуха, Сабина сказала:
— У Нади будет ребенок.
— Ребенок? — глупо повторила я.
— Да, а она не хочет говорить, кто отец. Мать на нее орет, Надя кричит: «Сама заткнись», потому что мать сама залетела в пятнадцать лет, мама отвечает, что у ее ребенка, по крайней мере, был отец, а Надя ей: «Да, отец у нас что надо!»
Сабина замолчала.
— Ты
Никому. Фанни тоже не знает. Только я. Меня переполняла радость и гордость. Значит, мы с Сабиной опять вместе, как раньше.
17. Ты можешь на меня рассчитывать
Так прошел день. С последних уроков Сабина отпросилась — ей было нужно к зубному.
— До вечера, — сказала она. — Я за тобой зайду. Возвращаясь после уроков домой, я увидела возле калитки Карин. Она кого-то ждала. Я сделала вид, что не замечаю ее.
— Нора, — сказала Карин. — Пойдем вместе?
Ничего не ответив, я прошла мимо. Карин за мной.
Я ускорила шаг. Она уже почти бежала, едва успевая переводить дыхание. Да, она действительно не очень в форме.
— Что тебе надо? — наконец спросила я.
— Можно, я зайду к тебе? Я могу помочь тебе сделать математику.
«Ты спятила? Отстань, иди домой!» — уже собиралась сказать я, когда Карин вдруг, вплотную приблизившись ко мне, прошептала:
— Ты можешь на меня рассчитывать. Я не проболтаюсь. Никому не скажу.
Она стояла совсем близко, я чувствовала ее дыхание и запах мыла. Так же близко стояла Сабина всего несколько часов назад. Карин, наверно, тоже чувствует, что от меня пахнет духами.
— Ты про что? — спросила я.
— Плеер Сабины, — ответила Карин. — Я видела тебя вчера.
Тут я вспомнила флейту, игравшую в зале, когда я поднималась по лестнице. На обратном пути музыки уже слышно не было. Наверно, Карин вышла следом за мной со своей флейтой. Но я была в наушниках и ничего не слышала.
Мысли бешено крутились в голове. Сабина ей не поверит, думала я. Почему она должна верить Карин, а не мне?
Но ведь плеер исчез, и ходила за ним я. Странно, что Сабина меня не заподозрила. К тому же зачем Карин лгать?
Если Карин пойдет к Сабине и расскажет то, что видела, нашим отношениям придет конец. А ведь они только-только начали возрождаться.
Я побоялась рисковать.
18. Майка с серебряным рисунком
Мы с Карин делали на кухне математику, когда туда зашел Антон, открыл холодильник и попил молока прямо из пакета. Карин посмотрела на Антона так, будто он плюнул в еду или сделал что-нибудь и того хуже. Антон, конечно, этого не заметил, проворчал что-то и ушел к себе.
Для меня в математике нет ничего сложнее процентов. Я их понимаю плохо, а когда мама объясняет, запутываюсь еще больше. Но Карин здорово умела объяснять, и к маминому приходу я успела правильно сделать несколько примеров.
Мама была в пальто, несла Калле, два пакета с продуктами и еще один с одеждой. Я не понимаю, как она столько всего носит. Калле она посадила мне на руки, пакеты поставила на кухонный стол.
— Можешь снять с него комбинезон? — спросила мама и повернулась к Карин: — Привет, я мама Норы, меня зовут Лена.
Карин встала, протянула маме руку и слегка поклонилась:
— Карин Эрикссон.
Мама удивленно пожала протянутую руку. Потом увидела наши учебники и сказала:
— Вы уроки вместе делаете! Вот молодцы!
Калле извивался как червяк, но я все же раздела его. Он сполз на пол и начал играть под столом в кубики. Мама налила воды в большую кастрюлю и поставила ее на плиту, потом стала распаковывать сумки. Пальто она так и не сняла.
Я покосилась на пакет с одеждой.
— Что ты купила? — спросила я.
— Макароны, — ответила мама, стоя ко мне спиной.
— А в другом пакете?
— Ах, ты про это! — мама повернулась к нам лицом.
Она открыла пакет и достала платье. Красное, с длинным рукавом и глубоким вырезом, оно было сшито из тонкой и блестящей ткани.
Держа платье перед собой, мама позировала перед нами, как фотомодель. Сразу было видно, что платье ей очень идет.
— Правда, красивое? — спросила мама. — Только нужно следить, чтобы, когда наклоняешься, сиськи не вывалились.
Карин покраснела как рак.
— Платье красивое, — подтвердила я. — Дорогое?
— Не особенно, — сказала мама, однако тут же оторвала и выбросила ценник в помойку.
Потом она снова заглянула в пакет и вытащила сверток поменьше.
— А это вам, — она протянула мне сверток. — В честь школьного вечера.
Это была майка, та самая, с серебряным рисунком!
Я примерила майку перед зеркалом у себя в комнате. Да, на витрине она смотрелась совсем по-другому. На манекене она была натянута и приподнята на груди. А у меня пока никакой груди не было.
Карин стояла сзади и смотрела. Я так и не поняла, понравилась ли ей майка.
— Мне не разрешили идти на вечер, — вдруг сказала Карин.
— Почему?
— Они боятся, как бы со мной что-нибудь не случилось.
— Кто — «они»?