Правда, которую мы сжигаем

Монти Джей

Я прижимаю язык к ее клитору, позволяя ей тереться об меня, позволяя ей контролировать давление и ритм. Позволить ей использовать меня, пока она не будет готова сломаться.

На ее лбу образуются маленькие морщинки, стоны становятся громче, все ее тело извивается, а позвоночник поднимается над столом. Мой член тяжел и пульсирует, отчаянно желая почувствовать, как ее стенки сжимаются вокруг меня.

Я знаю, что она близко.

Я всегда знаю.

Потому что я знаю свою девочку.

Я чувствую, как ее соки

стекают по моему подбородку, покрывая меня ее жидкостью, такой святой, что ее может быть достаточно, чтобы очистить мир от грехов. Свободной рукой я размазываю ее смазку по направлению к ее заднице, массируя узкое отверстие подушечкой пальца.

— Ты будешь хорошей шлюхой и позволишь мне трахнуть и эту дырку?

Часть меня поддразнивает.

Другая часть меня дико претендует на каждую дырку без ограничений.

Она хнычет, кивая, пока я продолжаю играть, просовывая кончик пальца внутрь и стону от того, насколько она тугая.

— Скажи это. Попроси меня.

Приподнявшись на локтях, с красным от удовольствия лицом, она смотрит на меня между своих бедер.

— Я хочу, чтобы ты трахнул мою задницу, — в ее голубых глазах столько желания, что я не могу ей отказать. —Пожалуйста.

— Бля, — стону я, возвращаясь к ее губам, засовывая свой язык ей в рот и позволяя ей попробовать свои соки на моем языке. — Я чертовски болен тобой, Сэйдж.

Я провожу рукой вниз по телу, высвобождаюсь из штанов и сажусь на колени. Обхватив себя ладонью и натирая всю длину, я наблюдаю, как с кончика вытекает несколько капель предэякулята.

— Рук, пожалуйста, малыш. Ты мне нужен, — стонет она, прижимаясь ко мне.

Осторожно, я раздвигаю ее ноги намного шире, прижимая ее к своим бедрам, затем просовываю руки под ее задницу, чтобы поднять ее ко мне.

Инстинктивно ее ноги опускаются на мои плечи, ее каблуки все еще украшают ее ступни.

Я использую ее гладкость, чтобы смазать свой член, прежде чем направить себя к ее анусу.

— Ты позволяешь кому-то еще трахать тебя здесь, шлюха? — спрашиваю я, скрежеща зубами, когда облегчаюсь внутри нее. Я чувствую, как ее стены пытаются вытеснить меня, отвергая мой размер, но я продолжаю давить.

— Н-нет, только ты, — она агрессивно качает головой, зажмурив глаза, изо всех сил пытаясь приспособиться ко мне. — Бля, горю.

Я использую большой палец, чтобы стимулировать ее клитор, пытаясь помочь ей открыться.

— Тебе нужно расслабиться, малышка. Впусти меня, — шепчу я, продвигаясь внутрь все дальше и дальше, чем больше я трахаю ее клитор своим большим пальцем. — Все, это моя девочка. Черт, ты чувствуешь себя невероятно. Ты чувствуешь, как я растягиваю твою задницу? Сжимаешь стенки для моего члена?

— Я чувствую… — ее настигает стон, который охватывает все ее тело. — Так наполнено, так хорошо.

Как только я полностью оказался внутри ее задницы, я не знаю, как смогу вырваться

из-за того, как сильно она сжала меня.

Но постепенно я начинаю работать бедрами, двигая большим пальцем чуть быстрее. Я не могу сдержать ухмылку, расплывающуюся по моему лицу, ощущение того, что она расслабилась вокруг меня настолько, что я могу двигаться быстрее.

— Ты такая хорошенькая маленькая шлюха, Сэйдж. Принимаешь меня так хорошо.

Вскоре я вхожу в нее с большей силой и вижу, как на ее лице нарастает напряжение. Мои бедра снова и снова шлепают ее по коже, когда я все глубже проникаю в нее.

Мое собственное освобождение лижет мне пятки, скручивает живот, но мне все равно. Я просто хочу посмотреть, как оно придет к ней.

Я хочу видеть, как эйфория вспыхивает на ее коже, взрываясь с головы до ног. Мне было бы все равно, если бы я больше никогда не приходил, если бы это означало, что я смогу видеть это лицо до конца своей жизни.

Как раз этого было бы достаточно.

— Бля, блять, — ругается она, впиваясь ногтями в мои бедра. — Рук!

— Так туго, чертовски хорошо, — ворчу я, когда мои движения становятся все более беспорядочными, неконтролируемыми, чувствуя ее спазмы подо мной.

Этого недостаточно. Я хочу больше. Я хочу все это.

Я хочу, чтобы ее сломали и тщательно трахнули. Настолько слаба, что мне приходится уносить ее с этой дурацкой вечеринки, где ее никто не понимает.

В окружении всех этих людей, которые посадили ее в клетку, потому что боялись того, что она может сделать, если они дадут ей полную свободу действий.

— Давай еще, — рычу я, хватая ее ноги за лодыжки и раздвигая их так, что они падают на стол, оставляя ее открытой для себя.

Я погружаю средний и безымянный пальцы в ее киску, продолжая долбить свою длину в другую ее дырочку.

— Слишком много, — выдавливает она. — Черт, это слишком.

Двигая пальцами внутрь и наружу, ускоряя темп, я обязательно провожу ими в заветной точке ее влагалища.

— Я сказал, кончай, — приказываю я, чувствуя, как мои органы прорезают меня, когда она начинает беззвучно кричать, и удовольствие полностью захлестывает ее.

Ее спина выгибается над столом, пытаясь отстраниться от меня, но я продолжаю закачивать свое семя в ее глубины, все еще шевеля пальцами.

Прозрачная жидкость выплескивается на нижнюю часть моего живота, ее влагалище омывает меня, когда ее второй оргазм разрушает ее. Я резко стону, когда она напрягается.

Комната наполняется прерывистым дыханием, пока мы оба остаемся в этом состоянии блаженства, ее тело переживает афтершок ее оргазма.

Я держу себя внутри нее, наклоняясь, оставляя нежные поцелуи на истерзанной коже ее шеи. Эмоции смешиваются с приливом вожделения, когда мой язык кружится вокруг следов, которые я оставил, пробуя соленый пот на ее коже.