Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
– Мое дело воевать, а не крепости строить. Да и на кой чортъ деньги на нее тратить! Где японцу, этому желторожему чорту, до Артура добраться.
Я на это осмелился возразить его превосходительству, что японецъ выносливъ, и армія противника получила прекрасную боевую подготовку, о чемъ свидетельствуетъ "Новый Край" и бывшіе въ китайской кампаніи офицеры.
На это я получилъ следующую отповедь:
– "Новый Край" все вретъ о японцахъ и вместе съ пьяницами распространяетъ всякія небылицы, мутитъ мне только гарнизонъ. Если бы я здесь остался комендантомъ, я непременно закрылъ бы эту вредную
– Ваше превосходительство…
– Хорошо. А вы вотъ что скажите! Почему вы до сихъ поръ не явились? Приглашать мне васъ нужно? Безъ приглашенія ко мне дороги не знаете? Все пишете. Телеграммы посылаете. Сплетнями занимаетесь. Врать сюда пріехали. Да знаете-ли вы, господа статскіе, что по законамъ военнаго времени и предоставленной мне власти я могу не только не медля выслать изъ крепости, но даже не медля повесить?
Признаюсь,- опешилъ. А ну, какъ кликнетъ казаковъ, да повесить не повеситъ, а для науки прикажетъ легонько постегать. Собравшись съ духомъ, извинившись за проволочку, я самымъ покорнымъ тономъ осмелился доложить разволновавшемуся генералу, что я являлся Наместнику и долго беседовалъ съ начальникомъ его штаба, генераломъ Флугомъ,
– Ну, хорошо, хорошо. А коменданта все-таки не следуетъ забывать, – уже смягчившись, говорилъ комендантъ. – Въ осажденной крепости онъ царь и Богъ!
Простившись съ генераломъ, я ушелъ съ тяжелымъ чувствомъ. Одно меня утешало: это то, что онъ не будетъ далее комендантомъ нашей крепости, которой по всемъ даннымъ суждено сыграть выдающуюся роль въ наступившей кампаніи.
Пока въ самой крепости шло спешное сооруженіе совершенно ни къ чему непригодной центральной ограды, прибывшій 29 января въ Портъ-Артуръ контръ-адмиралъ Лощинскій организовывалъ минную оборону Ляодунскаго полуострова.
Все вниманіе адмирала было обращено на возможно сильное минированіе города Дальняго, где возможно была высадка дессанта непріятельскаго флота.
Затемъ имъ было проектировано широкое примененіе минныхъ загражденій для обороны Артура и всехъ местъ, удобныхъ для высадки дессанта.
Но къ несчастію, вновь назначенный командующій флотомъ вначале очень скептически относился къ миннымъ загражденіямъ, на основаніи печальныхъ случаевъ съ "Енисеемъ" и "Бояриномъ", и въ предположеніи, что онъ черезъ три месяца въ состояніи будетъ овладеть моремъ.
24 февраля прибылъ въ Артуръ вновь назначенный командиръ тихоокеанскаго флота вице-адмиралъ Макаровъ.
Съ прибытіемъ адмирала въ жизни эскадры началась оживленная деятельность.
Насколько эта деятельность была продуктивна, судить не берусь, ее оценитъ критическая военно-морская литература. Съ своей стороны позволю сказать только одно, что съ прибытіемъ адмирала на эскадре началось оживленіе, сменившее ея прежнюю бездеятельность.
Въ порту кипела работа: "Паллада" чинилась въ единственномъ, еще китайской постройки, сухомъ доке. "Цесаревичъ" стоялъ въ восточномъ бассейне, где въ подведенномъ кессоне шла заделка пробоинъ.
Въ
Подполковникъ Меллеръ работалъ по разыскиванію и исправленію старыхъ и установке новыхъ орудій.
Въ день прибытія Макарова после долгихъ усилій удалось, наконецъ, снять "Ретвизанъ" съ отмели Тигроваго Хвоста и отвести въ западный бассейнъ.
Совпаденіе снятія "Ретвизана" съ днемъ прибытія Макарова произвело сильное впечатленіе.
Огромный, мощный броненосецъ, при звукахъ оркестровъ на всехъ судахъ эскадры, громовомъ "ура" экипажей, величественно сталъ во внутренней гавани, съ подведеннымъ къ пробоине временнымъ кессономъ.
Въ первый же день своего пріезда адмиралъ Макаровъ отдалъ визитъ генералъ-лейтенанту Стесселю, – результатомъ котораго было высказанное адмираломъ мненіе, что крайне необходимо скорейшее прибытіе вновь назначеннаго коменданта крепости генералъ-лейтенанта Смирнова.
Вместе съ адмираломъ Макаровымъ прибылъ въ крепость заведующій воздухоплавательнымъ паркомъ лейтенантъ Лавровъ. Въ крепости ни парка, ни матеріаловъ для оборудованія воздухоплавательной разведочной службы не было.
Шаръ и все матеріалы, шедшіе на пароходе "Манджурія", въ самомъ начале войны попали въ руки японцевъ вместе съ огромнымъ запасомъ предназначенныхъ для Артура снарядовъ. Впоследствіи мы усердно наблюдали, какъ этотъ шаръ поднимался изъ-за Волчьихъ горъ; долго и, конечно, не ради любопытства осаждающихъ, высоко парилъ онъ надъ этими высотами, а осадная артиллерія бомбардировала насъ снарядами, взятыми на "Монголіи". Мы узнавали объ этомъ по клеймамъ заводовъ. Досадно и до боли обидно было это. Но верили заветамъ предковъ, терпели.
Въ ночь на 26-е февраля вышелъ на разведки отрядъ нашихъ миноносцевъ. На разсвете миноносцамъ пришлось выдержать серьезный бой съ противникомъ. Около 7 ч. утра на горизонте показался японскій флотъ въ составе 13 большихъ судовъ и 12 миноносцевъ.
Два нашихъ миноносца оказались отрезанными и вступили съ атаковавшей ихъ эскадрой въ бой.
Бой шелъ 2 часа. "Решительному" удалось прорваться, а "Стерегущій", окруженный 12 миноносцами и 5 крейсерами, былъ разстрелянъ и пошелъ ко дну.
Въ 8 ч. 18 м. непріятельская эскадра появилась на юге отъ Ляотешаня.
Артурцы, уже пріученные, обстрелянные двумя предшествовавшими бомбардировками и громами минныхъ атакъ, слегка лишь встревожились гуломъ отдаленной морской канонады, не подозревая, что имъ придется пережить новые ужасы жесточайшей бомбардировки.
Въ 8 час. 30 мин. отъ непріятельской эскадры отделились 3 броненосца и 2 легкихъ крейсера, стали на разстояніи одной мили отъ Ляотешаня, массивъ котораго діаметрально противоположенъ всей линіи берегового фронта. Ни одна изъ батарей не могла открыть по нимъ огонь. Весь береговой фронтъ молчалъ. На Ляотешане вместо батарей… высился маякъ.