Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
Въ Артуре прекрасно знали, что энергичныя работы повелись лишь съ пріездомъ новаго коменданта. Съ пріездомъ генерала Смирнова въ теченіе 15 дней на огромной линіи обороны Артура и Цзиньжоуской позиціи не могло быть сделано столько, сколько можно было произвести работъ въ теченіе полугода.
Очевидно, этимъ хотели кого-то надуть. Возможно, что этотъ приказъ писался для устрашенія японцевъ, которые черезъ газету могли прочесть о блестящемъ состояніи работъ въ Артуре и позиціи. Какъ оптимистически ни были настроены наши полководцы въ отношеніи
Наместникъ благодарилъ и считалъ своимъ пріятнымъ долгомъ выразить генералу Стесселю свою искреннюю признательность за блестящій успехъ работъ; генералъ Стессель печатно признавался, что онъ счастливъ командовать такими славными войсками и т. д.
Читали мы все это, но отлично понимали, что приказъ писался не для насъ и решили, что отданъ онъ для устрашенія японцевъ. Прочтутъ японцы, что у насъ обстоитъ все блестяще, и не высадятся.
Когда генералу Смирнову доложили о томъ, что изъ крепости вывозится масса продуктовъ первой необходимости, онъ отдалъ приказъ, какъ комендантъ крепости, коимъ вывозъ продуктовъ былъ воспрещенъ. Посыпались отовсюду протесты, жалобы сначала къ самому коменданту. Генералъ Смирновъ, въ ответъ на все жалобы строжайше подтвердилъ, что вывозъ продуктовъ окончательно и безусловно воспрещенъ.
Недовольные обратились съ жалобой на коменданта къ начальнику раіона; въ числе ихъ былъ и мой товарищъ по корпусу капитанъ Радецкій, прибывшій изъ северной арміи для закупки провизіи въ должности интендантскаго офицера. Капитанъ Радецкій вывезъ также несколько вагоновъ.
Генералъ Стессель, вопреки строжайшему приказу о невывозе, пишетъ Смирнову, что онъ находитъ возможнымъ разрешить и разрешилъ уже просившимъ вывозъ припасовъ и предлагаетъ ему отменить отданное распоряженіе.
Генералъ Смирновъ немедленно отдалъ приказаніе начальнику жандармовъ строго следить за исполненіемъ его распоряженія, добавивъ, что за малейшее ослушаніе онъ будетъ предавать суду и судить по законамъ военнаго времени.
Начальнику раіона онъ очень любезно разъяснилъ что не вправе разрешать вывозъ припасовъ изъ вверенной ему крепости, которая можетъ бытъ подвергнута тесной блокаде.
Началась невообразимая путаница. Не знали, кого слушать. Крепость разделилась на два лагеря.
Все честное, правдивое было на стороне Смирнова; большинство старшихъ и более дальновидныхъ на стороне начальника раіона; на севере какъ будто ничего не знали.
Но комендантъ крепости, обладая железной волей, имея такого преданнаго помощника, какъ генералъ Кондратенко, безъ шума, неуклонно обходилъ все затрудненія, шелъ къ намеченной цели, употреблялъ все свое "я" на созданіе крепости, прекрасно понимая, что рано или поздно она будетъ отрезана.
День сменялъ день.
Наступила Пасха.
Работы въ крепости, несмотря на великій праздникъ, прекратились
29-го марта работы возобновились. По улицамъ города замечалось особенное оживленіе. Матросы тащили на батареи снятыя съ судовъ орудія большого калибра. Я вглядывался въ выраженіе лицъ трудившихся и читалъ въ нихъ полную уверенность, что люди надеялись на лучшее будущее.
Ввиду сильнаго недостатка орудій для батарей сухопутнаго фронта комендантъ крепости вошелъ въ соглашеніе съ адмираломъ Макаровымъ и получилъ съ судовъ много орудій, главнымъ образомъ "Канэ" и противуштурмовыя.
Всякая попытка начальника раіона въ серьезномъ вредить общему делу парализовалась.
30-го марта, въ 7 часовъ вечера, отрядъ миноносцевъ въ составе 8 судовъ, подъ брейдъ-вымпелами капитановъ 2-го ранга Бубнова и Елисеева, при тихой погоде вышелъ изъ Артура на дальнія разведки.
Къ ю часамъ погода резко изменилась. Небо быстро заволакивалось, сгущался туманъ, заморосилъ дождь. Въ такую ночь противникъ могъ открыться въ разстояніи не более полукабельтова.
Команда, несмотря на полное отсутствіе практики въ мирное время, теперь, въ боевой обстановке, была совершенно покойна. Безсовестно лгутъ те, которые говорятъ, что нашъ народъ не можетъ дать хорошихъ моряковъ.
Я виделъ ихъ въ морскомъ бою и удивлялся безстрашію моряковъ, ихъ находчивости, безграничному покою и сметливости.
Лишь бы были хорошіе руководители, а остальное будетъ.
Нашъ солдатъ и матросъ герои въ квадрате, потому что ихъ выпустили на войну неподготовленными, и совершенно не умели ими руководить.
Къ полуночи отрядъ вошелъ въ группу острововъ. Мгла настолько сгустилась, а непрерывно лившій дождь образовалъ столь плотную завесу, что миноносцы не различали другъ друга. Кругомъ непроницаемая темень; мертвая тишина глубокой ночи нарушалась лишь ритмитическимъ стукомъ машины. Благодаря тьме, близости острововъ, массе на пути лежавшихъ подводныхъ камней, отрядъ шелъ самымъ малымъ ходомъ, оріентируясь въ своемъ пути лишь крикомъ чаекъ, ночевавшихъ на берегахъ встречныхъ острововъ.
Приблизительно около 12-ти часовъ миноносецъ "Страшный" потерялъ отрядъ и заблудился въ островахъ.
Въ 2 часа въ море заметилъ огни. Принявъ ихъ за свой отрядъ, "Страшный" сталъ ихъ держаться.
Лишь только забрезжилъ разсветъ, командиръ приказалъ поднять "позывные". Въ тотъ же моментъ съ судовъ, обрисовавшихся въ редеющемъ тумане, въ ответъ на "позывные" грянулъ залпъ. Туманъ всколыхнулся – и что же? У берега идутъ шесть непріятельскихъ миноносцевъ и два двухъ-трубныхъ крейсера, которые залпами начали осыпать "Страшнаго".
Открывъ огонь изъ своей слабой артиллеріи, командиръ далъ самый полный ходъ впередъ, взявъ курсъ на Артуръ. Но было уже поздно. Все было на стороне противника: и численность, и сила, и большій ходъ.