Правда об «Орловском инциденте»
Шрифт:
Самый современный спортивный бюстгальтер из ткани с микроотверстиями плотно обхватил грудь. Маша надела поддерживающие трусики-шорты, потом облегающие бриджи и топ глубокого черного цвета, и черные же кроссовки. Цвет был не очень функционален, но шикарно контрастировал с Машиными светлыми волосами. Маша давно взяла за правило, что хорошо выглядеть нужно всегда, даже во время тренировки. Особенно, во время тренировки. Ведь вокруг много мужчин, и среди них наверняка есть свободные и достаточно состоятельные.
Она перекинула через плечо полотенце, закрыла шкафчик, и пошла в тренажерный зал.
Среди
Старенькие динамики надрывались, транслируя на максимальной громкости программу станции «Русский Шансон». Хриплый мужской голос исполнял пронзительную балладу о любви, мусорах и разлуке.
За рулем «шестьсот двенадцатого» сидел Сеня, на пассажирском сидении — Сёма.
— Слышь, это… Чё, поехали к тёлкам? — то ли предложил, то ли спросил Сёма.
— К каким-на тёлкам? — задал встречный вопрос Сеня, — У тебя чего, лавандос есть?
Сеня говорил с большим трудом. После вчерашних восьми бутылок пива его терзали дичайший сушняк и головная боль. Он бы очень хотел сделать музыку тише, но обостренное чувство такта подсказывало ему, что такой поступок может быть воспринят его товарищем, как недостаточно пацанский. Еще Сеню обуревало желание выпить холодного пива, поэтому ответ на вопрос про лавандос в данный момент был для него очень важен. То есть важнее всего остального. Если бы Сене сейчас открыли решение четырех проблем Ландау и тайну исчезнувшей Второй Марсианской экспедиции, эти вопросы померкли бы по сравнению с важным: есть лавандос, или нет.
Сёма достал из кармана штанов бумажник, и внимательно изучил содержимое.
— Два семьдесят.
— И чё ты на два семьдесят привезешь тёлкам? Ромашку-на?
— Э-э… — задумался Сёма.
— А вот на два пиваса и пиццу палюбэ хватит. Погнали в ряды, я там шалман знаю. — повеселел Сеня.
— Ну… — начал было Сёма, но Сеня уже завел двигатель, и начал выруливать к выезду с парковки.
Автобус затормозил у остановки неподалёку от исторического здания Городской Думы, перед въездом в тоннель. Петя выскочил из дверей, поправил на плече сумку, размашистыми шагами быстро пошел в сторону клуба. На перекрестке Гостиной и Воскресенской затормозил у перехода, на светофоре зажегся красный. Петя стоял, переминаясь с ноги на ногу.
Знакомый «шестьсот семнадцатый» промчался через перекресток. Петя поспешил отойти за спины других пешеходов, ожидавших разрешающего сигнала. Меньше
Тем временем действие «Масспампа» набирало обороты. Петя чувствовал это всем телом. Его бросало то в жар, то в холод, голова была легкой-легкой, и невозможно было устоять на одном месте. Как будто неслышимая ритмичная музыка заставляла двигаться Петин организм, совершенно игнорируя мнение мозга.
Пританцовывая, Петя дождался, наконец, зеленого, и рванул на другую сторону Гостиной. Он почти обежал здание Торговых рядов, выскочил на набережную Орлика, как-то отстраненно поразился своей активности.
Петя остановился перед входом в Гак-клуб, трижды глубоко вдохнул. Он побаивался тренировок, точнее даже не самих тренировок, а окружения. Ему казалось, что все смотрят на него, и посмеиваются про себя. Пете было просто невдомек, что большинство посетителей фитнес-клубов озабочены своими собственными тренировками, силой и внешностью. А еще, что один юный задохлик не настолько значимая фигура, чтобы уделять ей хоть сколько-нибудь пристальное внимание.
Еще в Гак-клубе его смущали девушки. Петя, конечно, хотел производить на них впечатление, но в то же время боялся как-то опозориться у них на виду. Да что там, он даже смотреть на них боялся. Сразу отводил глаза, если вдруг встречался взглядом. Ему было невдомек, что каждой отдельной девушке он еще менее интересен, чем всем атлетам вместе взятым. Он не обладал ни хорошей физической формой, ни обаянием и харизмой, ни хоть сколько-нибудь значительным состоянием, чтобы обращать на него внимание. Да и возрастом не вышел.
Впрочем, стоит отдать ему должное. Несмотря на множество страхов, родившихся в первую тренировку, Петя решительно дождался, пока входные двери разъедутся в стороны, вошел и резким движением положил клубную карточку на стойку администратора. Девушка за стойкой улыбнулась Пете, отчего он покраснел, поздоровалась и выдала ему ключ от шкафчика. Петя схватил ключ, буркнул «Спасибо!» и быстро пошел в раздевалку.
Коля нажал на тормоз. Его тяжелая «Победа IV» клюнула носом, и встала как вкопанная, пропуская пешеходов. Он поднял рычажок поворотника, дождался зеленого и повернул направо, на набережную, к клубу.
Вот незадача! Какие-то идиоты перекрыли своим вырвиглазным черметом въезд к паркингу Гак-клуба. Хорошо, что не ушли, а сидят внутри, судя по доносящейся из их «Москвича» музыке. Рассудив, что бибикать им бессмысленно, Коля дважды мигнул фарами.
Никакой реакции.
Коля помигал снова.
Тонированное стекло водительской двери опустилось. Из салона высунулась голова в кепке, и перекрывая хрип динамиков поинтересовалась:
— Ну чё надо-на?
Коля вышел из машины, схлестнулся взглядом с кепчатым:
— Любезнейший, ты проезд загораживаешь.
Водитель «шестьсот двенадцатого» оценил Колину «Победу», потом рост и ширину плеч оппонента. Сравнение было явно не в пользу Кепки. Он отвел глаза.
— Ща, командир, — сказал он, завел машину и сдал назад на пару метров. Потом снова высунулся, — Так нормально?
— Да, спасибо! — махнул рукой Коля.
Он подъехал к воротам паркинга. Похоже, Степаныч заметил и узнал его машину, ворота поднялись вверх. Степаный ждал его у въезда: