Правда в глазах смотрящего
Шрифт:
За секунду до конца молитвы - бей!
– предупредил меня крест.
Кого? Андрюшку?
А кого же еще? И ни в коем случае не пропусти удар! Приготовься... три... два... один...
Я совершил эффектный разворот на одной ноге и влепил второй ногой звонкую затрещину в голову того, что раньше было Андрюшкой. Голова лопнула, как мыльный пузырь. Владыка тяжело перевел дыхание.
– Ты уже дрался с призраками?
– спросил он.
– Нет.
– Тогда откуда ты узнал, что... ну-ка, покажи мне свой крест!
Крест
– Сначала принеси клятву, - сказал я, - что не причинишь мне вреда и не будешь ограничивать мою свободу.
– Ты не оставляешь выбора, - вздохнул владыка.
Он что-то прошептал и резко взмахнул руками. Двое фиолетовых бойцов, вооруженных булавами, качнулись, взмыли в воздух и поплыли ко мне, как будто вокруг них чудесным образом установилась невесомость. Впрочем, почему "как будто"?
Стихия воздуха, констатировал крест, ну что ж, подобное лечится подобным.
И сообщил мне мое первое слово.
Я не делал никаких движений и не произносил никаких слов, все необходимое свершилось в моем мозгу или душе или как там оно называется. Что-то злое и безумное в мгновение ока сформировалось внутри меня и передалось по невидимому каналу одному из летящих монахов. Он взревел, взмахнул булавой и ринулся на своего собрата, тот увернулся, и жертва моего заклинания со всего размаху впечаталась головой в каменную стену и рухнула на пол. Что-то много сегодня черепно-мозговых травм.
– Я готов принести клятву, которую ты просишь, но только с ограниченным сроком действия, - заявил владыка, вытерев пот со лба, - только до полуночи.
– До завтрашней. В смысле, сутки и еще сколько-то времени.
– Хорошо. Я не буду ограничивать твою свободу и не буду причинять тебе вреда до тех пор, пока ты не причиняешь никому вреда и не покидаешь это здание, либо до следующей полуночи, смотря что наступит быстрее. Такая формулировка устраивает?
– Устраивает.
– Теперь твоя очередь.
– Я не буду никому причинять вреда в этом здании до тех пор, пока никто не причиняет вред мне и не ограничивает мою свободу, либо до завтрашней полуночи, смотря что наступит быстрее.
– Заканчивай.
– Сначала ты.
Владыка глубоко вздохнул и произнес:
– Если я нарушу свою последнюю клятву, пусть я умру на месте.
Я повторил его слова слово в слово.
– Вот и хорошо, - сказал владыка. Ближняя ко мне решетка взлетела в потолок.
– Пойдем, нам нужно многое обсудить.
И мы пошли.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ХРАМ ИЗНУТРИ. 1.
Владыку звали Дмитрием, его чин назывался "архимандрит второго ранга" и примерно соответствовал епископу. Судя по всему, я сейчас разговаривал с одним из чинов местного КГБ. Кабинет, в котором мы расположились, скорее всего, принадлежал если не начальнику тюрьмы, то какому-то из его заместителей, уж очень роскошно он
Владыка Дмитрий распорядился, и роскошный лакированный стол красного дерева временно превратился из письменного в обеденный. Оказывается, я очень хочу есть, то ли сыграла роль использованная магия, то ли нервное потрясение, то ли я просто проголодался.
Тюремный ужин включал в себя четверть жареной курицы с картофельным пюре, большую краюху хлеба, пару луковиц и крепкий чай. Вряд ли такую пищу получают все заключенные, скорее, я угощаюсь от кухни тюремного начальства, особенно если учесть, что Дмитрию принесли то же самое.
Когда смазливая монашка лет восемнадцати в короткой рясе, едва прикрывающей коленки, унесла пустые подносы, владыка перекрестил пищу и немедленно приступил к ее поглощению. Никакой предобеденной молитвы не последовало.
Я ожидал, что трапеза будет проходить в молчании, но владыка, едва прожевав первый кусок, обратился ко мне:
– А ты молодец, парень. Как зовут-то тебя?
– Сергей.
– Ты молодец, Сергей, грамотно себя повел. И не только здесь. Знаешь, Сергей, я даже не буду тебя спрашивать, какое отношение ты имеешь к Аркашке Серпуховскому и к Подольским беспорядкам. Меня это не волнует. Да-да, не волнует. Управление охраны веры подобной ерундой не занимается, эти вещи мы оставляем разбойному приказу. Вот когда тебя эти ребята поймают, вот тогда ты и будешь отвечать по всей строгости, а меня твои подвиги не интересуют. Только не думай, что я тебя сразу сдам, нет, Сергей, слишком много чести этим козлам будет, если сам владыка Дмитрий преподнесет им чернокнижника на блюдечке. Пусть сами ловят. Ты ведь к митрополиту шел?
Я кивнул.
– Считай, что пришел. Нет, я не митрополит, а всего лишь начальник управления охраны веры. Но, если бы ты каким-то чудом добрался до митрополита и остался жив, твое дело все равно бы пришло ко мне. Так что считай, тебе повезло, ты просто добрался до цели быстрее, чем рассчитывал.
Я пожал плечами.
– Все это здорово, - сказал я, - только зачем было дубинкой по голове бить?
– Пока ты в сознании, слово на тебя не действует, вот и пришлось дубинкой. А что, шишку плохо залечили?
– А она разве была?
– Сам-то как думаешь? Если сознание потерял, то уж наверняка была. А раз ничего не заметил, значит, хорошо залечили. Так зачем ты к митрополиту шел?
– А куда мне еще идти? Не в разбойники же!
– Похвально. Пренебрегаешь грешным промыслом - это похвально. Сказано в писании - если получил талант, не зарывай его в землю. А что за талант у тебя, кстати?
– Да нету у меня никакого таланта. Крест вот нашел.
– Где?
– Бабка одна дала. Я ведь только два месяца назад демобилизовался, а до этого в Чечне был, зачищали мы один аул, там одна бабка была, русская. Она и дала.