Правда. Как политики, корпорации и медиа формируют нашу реальность, выставляя факты в выгодном свете
Шрифт:
Ни Обама, ни Джулиани никак не были замешаны в случившихся скандалах. И все же политические противники сумели нанести им немалый урон, обнародовав полуправды об их окружении. Похожие тактики применяются, чтобы подрывать репутацию брендов, дискредитировать научные открытия и очернять самых разных людей, пользующихся известностью. Во времена, когда все больше информации об окружающих нас людях и организациях предается гласности, мы становимся все более уязвимыми: нас могут безосновательно осудить, связав с полуправдами о других.
Все сложно
Вы можете возразить, что для этой главы я нарочно отобрал самые сложные примеры. Беспилотные автомобили и компания Amazon – слишком многогранные и слишком быстроразвивающиеся продукты современной высокотехнологичной экономики; со скандальным подрядом Bell Pottinger и с вторжением
Но вспомните то яйцо. Сложности повсюду. У людей, которых мы знаем, у мест, где мы бываем, у предметов, от которых зависим каждый день, гораздо больше свойств, чем мы даем себе труд помыслить. И конечно, у нас нет времени описывать их все. В следующий раз, когда услышите, как некто начинает фразу словами «Женщины любят…», «Банкиры неохотно…», «Мусульмане хотят…» или «В гей-сообществах считают…», подумайте о том, сколько разных, сложных и противоречивых личностей охвачены этим огульным утверждением. Наверное, оно в чем-то и правдиво, но можно не сомневаться, что о той же самой группе людей можно вывести без счета других конкурентных правд.
Тема этой главы – сложность, но вывод ее прост: большинство предметов и ситуаций, с которыми нам приходится сталкиваться, слишком сложны, чтобы их можно было описать целиком. Нам приходится общаться полуправдами, потому что жизнь слишком запутанна, чтобы мы могли предложить более или менее цельную картину. Это позволяет и активистам, и манипуляторам формировать реальность, отбирая лишь те правды, которые помогают им в достижении своих целей. Не стоит слишком доверять политикам, журналистам и общественным лицам, которые, ничуть не давая нам полной картины, неизбежно предлагают ту часть полотна, которая больше всего их устраивает. Но это также дает нам возможность выбирать из сложной сущности те простые правды, что помогают более успешно донести свою точку зрения. И пока те стороны правды, которые мы отбираем для показа, в общем точно доносят смысл фактов, какими они нам известны, такое упрощение и избирательность могут быть благом и для говорящего, и для аудитории.
Полуправды, объясняемые сложностью, бытуют во множестве разновидностей. В дальнейших главах мы разберем четыре случая: хронику, контекст, цифры и истории.
На практике
Имейте в виду, что любой важный предмет имеет много сторон, и старайтесь получить его объемное видение.
Отбирайте правды, которые усилят вашу позицию, но не искажайте действительность в той картине, которую создаете.
Опускайте правды, чтобы четче сформулировать послание, но старайтесь не ввести слушателя в заблуждение.
Но берегитесь
Манипуляторов, которые топят важные правды в море неуместностей.
Манипуляторов, которые осуждают людей или их дела на основе одних ассоциаций.
2
Хроника
Кто управляет прошлым, управляет будущим. Кто управляет настоящим, управляет прошлым.
Изобретение фанты
В 2011 г. Coca-Cola в ознаменование своего эпохального юбилея издала «Краткую историю» на 27 страницах под названием «125 лет делимся счастьем» {42} . В этом прекрасно иллюстрированном буклете с красочными рекламами былых эпох приводится какой-нибудь факт почти про каждый год, начиная с 1886-го. Крупнейший иностранный бренд компании, Fanta, появляется в 1955 г.: «В Неаполе представлена апельсиновая фанта, первый новый продукт в ассортименте компании. В США серия напитков с фруктовыми вкусами под маркой Fanta появилась в 1960 г.».
42
https://www.coca-colacompany.com/content/dam/journey/us/en/private/fileassets/pdf/2011/05/Coca-Cola_125_years_booklet.pdf
Странно, но в этой хронике не отмечен момент изобретения напитка и его выхода на рынок, что произошло 15 годами ранее. Запись о 1940 г. содержит только такой текст: «Покупателям разослали брошюру Лауры Ли Берроуз о составлении цветочных композиций. По экземпляру получили более 5 млн семей». Почему же умолчали о такой важной
Не потому ли, что фанту изобрели в фашистской Германии?
Перед Второй мировой Германия была самым крупным зарубежным рынком компании Coca-Cola. Но с началом войны и введением торгового эмбарго германское подразделение компании оказалось отрезано от поставок необходимых для производства колы ингредиентов. Тогда там решили придумать другой сладкий напиток из отходов пищевой промышленности, таких как молочная сыворотка и яблочная кожура. Слово «фанта» происходит от немецкого fantasie, то есть «воображение». Глава Coca-Cola GmbH провел конкурс на лучшее название, предложив сотрудникам пустить свое воображение во весь опор.
Новый продукт оказался хитом: в 1943 г. было продано почти 3 млн бутылок. Сахар продавали по карточкам, и многие немцы использовали фанту, чтобы подслащивать супы и тушеное мясо. Это по-настоящему интересная история об изобретательности в трудные времена, но не такая, чтобы попасть в «Краткую историю» компании Coca-Cola [5] .
Короли могут такое, чего даже Coca-Cola не посмела бы и пробовать. Нантский эдикт (1598 г.), изданный французским королем Генрихом IV, начинается с таких слов:
5
Компания позднее заявила: «Фанту придумали в Германии в годы Второй мировой войны, но бренд с 75-летней историей никак не связан ни с Гитлером, ни с нацистской партией».
Этим вечным и неотменным эдиктом Мы утвердили и провозгласили и утверждаем и провозглашаем:
I. Первое: всякая память о совершенном той или другой стороной с марта 1585 г. и до нашего восшествия на престол, а равно во времена предшествовавших бедствий и по их причине, будет забыта и отменена, словно бы этого никогда не происходило.
Эту политику забвения король провозгласил, чтобы не возобновились опустошительные религиозные войны, в которых более 30 лет истребляли друг друга католики и протестанты (гугеноты). Генрих IV хотел даровать своей измотанной стране мир, приказав подданным забыть все, что творилось прежде [6] . По приказу короля уничтожались все официальные документы и письменные воспоминания о конфликте. Убийства и другие злодеяния, связанные с религиозным противостоянием, оставляли без расследования. Заключенные получили свободу. Запрещалось упоминать недавние войны в пьесах и стихах. Судебные иски, поданные в годы войны, аннулировались; все записи и улики по ним уничтожались. Королевских прокуроров обязали к «вечному молчанию» обо всем, что касалось любых действий протестантских партий. «Простить и забыть» было не просто поговоркой: в XVII в. во Франции буквально таков был королевский указ.
6
В ЮАР Комиссия правды и примирения избрала противоположный подход по отношению к многочисленным преступлениям и злоупотреблениям эпохи апартеида. «Амнезия не решение, – говорил архиепископ Десмонд Туту. – Без памяти не будет исцеления».
Как инструмент примирения политика забвения оказалась лишь частично и временно успешной. Гугенота Генриха IV в 1610 г. убил католический фанатик, и религиозная война разгорелась еще на несколько лет. В 1685 г. Людовик XIV отменил Нантский эдикт, что вызвало массовый отъезд гугенотов из Франции. Память о войнах столетней давности оказалось не так-то легко стереть.
Умолчание о грехах
В том случае, если обязывать людей к беспамятству неразумно, коммуникаторы тем не менее могут добиваться своего, обходя стороной исторические правды. Как показывает нам брошюра компании Coca-Cola, простейший способ подогнать прошлое под требования момента – это опустить неудобные фрагменты. Тактика умолчания исторических фактов широко практикуется в школе: политики и государственные служащие, формирующие учебную программу, предпочитают игнорировать самые неприятные и постыдные аспекты национального прошлого.