Правдивая история о приключениях Кольки, Сеньки и Ермошки

Ярыгин Евгений

Другое дело Сенька. Если она на ком-то задерживала взгляд, человек этот начинал кланяться, шаркать ножкой и хлопать по карманам в поисках яблочка или конфеты. Когда Сенька отводила свой чарующий, как южная ночь, взор, добрый человек убегал, радостно смеясь, и весь день чувствовал себя счастливым. При этом до следующего дня он пренебрегал всеми своими повседневными

обязанностями. Последнее послужило тому, что Есения в компании держала глаза потупленными, лишь изредка бросая быстрые взгляды на собеседников. Ну, кроме праздников, конечно.

Сейчас же Сенька прислушалась к затихающему вдали смеху своих опекунов, глянула на задремавшего с книжкой у окна Кольку и, быстро затолкав в рюкзачок бутерброд, бутылочку воды и охотничью рогатку, неслышно выскользнула за дверь. И побежала туда, куда понесли ее ноги – то есть к приключениям. При этом она, естественно, напевала:

«К новым приключениям спешим, друзья, эй, прибавь-ка ходу, машинист!..»

Ножки у Сеньки быстрые, лес она знала прекрасно – поэтому приключения не заставили себя долго ждать.

Она бодро топала по лесной тропинке, любуясь дубовой листвой и елочками, когда внезапно почувствовала сильный, неприятный запах. «Нет, это не скунс», – едва успела подумать она, как у нее за спиной треснула сухая ветка. Сенька резко обернулась: в трех-четырех шагах от нее, набычась, стояли готовые атаковать Синяя Огурца и Гиена. У Гиены из раскрытой пасти сочилась желтая слюна, а Бабца щелкнула клыками, с аппетитом рассматривая кучерявую пигалицу, стоящую перед ней на тропе.

Гиена зловеще захохотала, Бабца не менее зловеще зарычала, затем, растопырив костлявые пальцы и злобно шипя, шагнула в сторону Сеньки.

По законам джунглей мелочь обязана в таких случаях с визгом пускаться наутек, а хищник рвануть вдогонку, предвкушая радость желудка, но тут случился облом традиций. Дело в том, что кучерявая, черноглазая, розовощекая жертва никуда не собиралась бежать. Наоборот, она уперлась кулачками в свои худенькие бока и смотрела немигающим взглядом в лицо Бабцы.

Бабца

споткнулась, потом отшатнулась, как будто получила удар бейсбольной битой по носу. Вроде никто не бил, но конфуз в сознании произошел точно такой, как в прошлом году на Лысой Горе, когда Кащей, напившись настойки бузины, заехал ей по загривку костылем.

Затем началось совсем неожиданное: Синяя Огурца начала судорожно шарить по своей хламиде в поисках карманов, которых у нее отродясь не было. Возможно, она искала яблочко или даже конфету. Одновременно она делала выпады костистой пятерней в сторону Сеньки. Наконец, совсем запутавшись в своих намерениях, Бабца начала высоко подпрыгивать. Гиена, не получая никаких команд, растерянно ерзала вокруг расшалившейся Огурцы, и в один прекрасный момент Огурца, возвращаясь на землю после затяжного прыжка, со всего размаху приземлилась на холку гиены. От неожиданности все четыре лапы у последней расползлись в стороны, как на льду, и ее нижняя челюсть с треском встретилась с каменистой тропой.

Нокдаун длился недолго и, вскочив на лапы, гиена вихрем унеслась вместе с седоком в неизвестном направлении. «Норд-ост», – мысленно прикинула Сенька. И двинулась по следу.

А в это время, в нескольких километрах от Сеньки по направлению северо-восток Ермошка с Котычем внимательно изучали окрестности в поисках отметок и следов, которые могли оставить Синяя Огурца и Гиена. Котыч нюхал, вынюхивал. След от барсучьей норы, по которому продвигались славные следопыты до сих пор, исчез именно на этом месте. И немудрено: дубовая роща закончилась, почва становилась всё более каменистой, дубы сменились елками, иногда вперемежку с березками и осинками. Сильный еловый дух, свежий ветерок и твердый грунт сильно осложняли поиски следов.

Конец ознакомительного фрагмента.