Правдивая история попаданки
Шрифт:
Народ недовольно загудел, полетели не помидоры, а почему-то свекла и лук. Но толи руки у стрелков были из другого места, толи так и нужно было, но не один овощ в нас с Зоряной не попал. Зато два раза попадали по нашим конвоирам, отчего всем тут же запретили бросаться вообще. Герольд еще что-то говорил, зрители гудели. Крепкий подзатыльник вывел меня из прострации. Состояние травницы оказалось заразным, что ли?
– Ведьма, назвавшаяся Лулей, тебе дается последнее слово перед исполнением смертного приговора.
Ого, как они засудить быстро успели! Да еще и имя перековеркали по-дебильному.
– Благодарю за честь.
– вежливо, но так саркастично, как только могла, оскалилась я.
– Уже неважно, что меня признали без вины виноватой, неважно, что предатель, которым является именно ваш герой херр Арвидас, давал мне клятву о том, что не причинит мне вреда, неважно, что
– закричала я в истерике.
– Ты сволочь, Арвидас! Предатель! Имбецил! Тварь продажная!
– я прервалась, чтобы вдохнуть поглубже, но мне тут же заткнули рот кляпом. Удивительно, но во время моего разьяренного монолога все притихли. Видимо, посчитали, что я, как смертница, буду умолять пощады. А я поступила, как камикадзе. И не принято у них наверное перебивать последнее слово.
Только после того, как я замолчала, углядела стоящего в толпе недорыцаря, которого я только что прилично опозорила. Но из-за неважного зрения я, к сожалению, не могла разглядеть выражение его лица. Там хоть на секунду отразилось раскаяние?
Уже наученные горьким опытом, Зоряне даже слова не дали сказать. Да она, кажется, и не воспользовалась бы этим правом. Травница стояла словно в тумане, почти не обращая внимания на происходящее вокруг. Я подозревала, что ее сознание уже где-то далеко, на солнечной поляне рядом с мужем и смеющимися детьми. Женщина попросту ушла в себя. Теперь, даже если чудом можно бы было избежать смерти, она бы все равно осталась такой - безразличной ко внешнему миру и безгранично счастливой внутри.
Тем временем, толпа оправилась от жутких оскорблений их мира и героя, в частности, и заревела вдвойне. Сыпались проклятия, угрозы, снова овощи. Нас поспешили стащить с помоста, который следовало быстро заполнить сухим хворостом и отвели на прежнее место, чтобы не дай боги, нас раньше времени не пришиб обозленный народ. Я мимолетно оглянулась. Людей вокруг было мало, а нас стерегут только два охранника. Но мы с Зоряной были крепко связаны, так далеко не убежишь.
Как только я разочарованно вздохнула, к нам метнулся некто мужского пола. Весь в черном (Арвидас стайл наверное популярен), половину лица скрывает платок, как у ковбоев с вестерна. Первый охранник был застигнут врасплох, посему получил ножевое ранение в спину, захрипел и осел на землю. Второй выхватил меч, завязалась драка. Из скрестившихся клинков даже искры летели. Незнакомец был явно проворней соперника, поэтому затягиваться поединок не стал. Я оторопевше наблюдала за развернувшейся мини-баталией. И что, черт возьми, это вообще было? Незнакомец подскочил ко мне, разрезав веревки кровавым мечом, потом резко повернулся, метая смертоносные звезды. Какой-то крестьянин неподалеку, заметивший нас, не успел ничего крикнуть остальным. Да и вряд ли уже когда-нибудь что-то скажет вообще. Странный тип поволок меня за руку в лесок неподалеку. Я уперлась, с запозданием вытаскивая кляп.
– Зоряна!
– Моя лошадь не повезет троих!
– бросил незнакомец, не сбавляя ходу.
– Прости...
– я в последний раз оглянулась на безучасно стоявшую женщину и со всей силы побежала к зеленой полосе на горизонте. И уже не видела, как она с блуждающей улыбкой стояла на пылающем помосте полчаса спустя. Неожиданно сильный порыв ветра развеял ее прах, а душа с тихой радостью воссоединилась с семьей.
***
– Что вообще... происходит?
– запыхавшись, еле выговорила я на бегу. До вожделенного леска оставалось меньше километра, и я бежала к нему, как наверное бы не бежала к Ноевому ковчегу, будь сзади трехметровые волны потопа. Может, я и накаркала этим сравнением, потому что в следующую минуту мы услышали крики погони.
– Все потом. Если выберемся.
– коротко отозвался мой нежданный таинственный спаситель, у которого, кажется, даже одышки не появилось. У меня так вообще правый бок с непривычки закололо. Была бы на физ-ре - фиг бы меня кто заставил пробежать еще хоть один метр. А тут пришлось улепетывать от стада стражников - жизнь все-таки стояла на кону. Мотивирует, причем хорошо так. Особенно когда туда, где секунду назад была твоя нога, врезается стрела. И вторая. А третья уже оцарапывает кожу. Видя, что дело дрянь, мой спутник перестроился и уже бежал не рядом со мной, а прямо позади. Прикрывает. Удивляться и умиляться я была не в состоянии, потому что и так еле дышала. Град стрел все нарастал, да и погоня все приближалась, но мы вовремя залетели под защиту
Оказавшись почти на двухметровой высоте я мысленно взвыла - задница после рыси все три дня ныла, а что же будет после такого бешеного галопа, на котором мы сейчас удираем? Всадник нагнулся, заставляя меня чуть ли не распластаться на лошади. Кровь стучала в висках, в боку все еще резало, но я вдруг ясно осознала: еще бы несколько минут, если бы тот, кто сейчас прикрывает мне спину, опоздал - меня бы уже не было в живых. На мгновенье представив себя обхваченной языками пламени, вздрогнула, сильно зажмурила глаза, пытаясь избавиться от охватившего ужаса. 'Ты должна быть сильной...' - почудился мягкий голос Зоряны. Я быстро открыла глаза, судорожно оглядываясь. Но перед носом то и дело проносились редкие деревья. Откуда-то пришло обреченное понимание - травница, с которой я невольно сблизилась за неполную неделю в темнице, мертва.
– Покойся с миром.
– тихо прошептала я, стараясь не заплакать.
– Вы что-то сказали?
– Н-нет.
– удивленно выдавила я. Каким образом незнакомец услышал мои слова сквозь топот копыт и шум ветра, осталось загадкой.
Серая лошадка с упорством осла уносила двух всадников все дальше и дальше от опасности. Мужчина сжалился над взмыленным животным и мной только под вечер, перед этим еще изрядно поплутав кругами, заметая следы. Я сползла с нее (а это оказалась именно кобыла) и осела прямо на траву, мечтая о том, чтобы меня все оставили в покое.
– Отправимся еще до рассвета. У нас нет времени.
– незнакомец принялся разлаживать спальники (о чудо!) и доставать еду.
– Может, вы все-таки меня просветите, почему спасли?
– подала голос с земли я.
– Все позже.
– предельно кратко и, главное, о-о-чень познавательно.
– Там, кстати, небольшая речка есть.
– Где?
– интересно, а он знал, что эти пять слов заставят меня подпрыгнуть на месте?
– А мыло у вас есть?
– наглеть, так по полной. Незнакомец кивнул, выдал мне большой коричневый брусок, чем-то подозрительно напоминающий хозяйственное мыло, и показал направление, по которому я незамедлительно умчалась. Если мне уже было не по себе от чудного амбрэ, исходящего от не мывшейся неделю себя, представляю, каково было скакавшему сзади спутнику. Хотя, это же средневековье, они небось и не к такому привычны. Завидев мелкую но чистую речушку, я быстро побросала грязную одежду на берегу и с разгону плюхнулась в воду. Проехалась животом по дну. Мда, кто же ожидал, что речка действительно окажется настолько мелководной - на середине было мне по плечи. А там, где я хотела с разбегу нырнуть воды было едва ли выше коленей. Ну и фиг с ним. И с водорослями, илом и неспугнутыми косяками рыб вокруг. Главное, я там, где много чистой воды и у меня есть мыло! И пара лишних глаз, кажется...
Я тихо взвизгнула, памятуя о погоне. И постаралась отплыть поглубже, закрывая все интересные места руками. Незнакомца это почти не смутило. Он извинился, сказал что принес мне сменную одежду, которую не успел дать, потому что я слишком спешила к воде. Убедившись, что он ушел, я с интересом принялась рассматривать этот аукцион невиданной щедрости. Льняная темно-зеленая туника с тканевым поясом несколько другого оттенка, черные штаны из какого-то полотна погрубее и кожаные полусапожки. Я, вытершись ставшей уже ненужной рубахой Арвидаса, поспешила примерить. Одежда была немного большая, но все равно сидела нормально, с прошлым мужским прикидом не сравнить. Сапоги же наоборот немного жали, но я рассудила, что так даже лучше: не спадут ненароком. На любимые черные балетки без слез было уже не взглянуть. Так что новая обувь пришлась весьма кстати. Похоже, среднестатистическая барышня этого мира имела формы попышней и ногу поменьше. Представляю, как бы несладко пришлось здесь Пэрис Хилтон с ее сорок первым размерчиком анорексичной ножки.