Правдивая история Золушки
Шрифт:
Для мамы достать редкий яд или привезти цветы, что растут лишь раз в году, было делом, конечно, не пустяковым, но вполне выполнимым. Ее команда повидала на своем веку немало городов и островов, что никогда не были начерчены на картах. Несколько раз в году она брала с собой и меня. Я гордилась тем, что помогаю ей, но в последнее плавание она меня не взяла.
– Что случилось, дядюшка Грэг?
– Беда случилась! Только ты мне можешь помочь! Пойдем. Да скорее, скорее! По дороге все расскажу.
С какого именно дня это началось, я бы сейчас даже и не припомнила.
Вот и сейчас снова меня позвать решили. Дело-то деликатное. У булочника прямо из чулана дрожжи пекарские пропали. Да не пакетик, и даже не два, а целая коробка, которую ему только-только привезли из королевства, что находится далеко на севере. Дядюшка Грэг эту контрабанду почти два месяца ждал, пока наши работники в очередном путешествии по северным морям были.
Что уж там за дрожжи такие волшебные, лично мне до сих пор было непонятно, да только пирожки, испеченные по новому рецепту, пришлись к императорскому двору, а потому уже завтра дядюшку Грэга с широкой императорской руки ожидало открытие новой лавки – прямо в центре столицы. А тут такая беда приключилась!
– И ведь понимаешь, Лина, я чулан-то этот на ночь запираю, а ключ только у меня. Но замок на месте был, когда я утром на первый этаж спустился. Никто его не ломал, вскрыть не пытался, иначе защита магическая сработала бы. Я еще в прошлом месяце потратился, потому как знал, что дорогие продукты там хранить буду.
– Я посмотрю, но ничего не обещаю, – со вздохом ответила я, а мы уже подходили к булочной.
– Конечно-конечно. Ты, главное, посмотри, а дальше уж стражники сами.
Поставив по-прежнему пустую корзинку на прилавок, я отправилась вслед за пекарем в рабочие помещения, в дальнем конце которых скрывался тот самый чулан. Опасливо оглянувшись по сторонам, дядюшка Грэг достал из-за пазухи ключ на веревке и отворил неприметную дверь, чтобы я могла как следует рассмотреть место преступления.
– Вот здесь коробка стояла. На самой верхней полке, – кивнул мужчина на стеллаж.
Внутрь я не заходила. Бегло изучив крохотное помещение, запомнила все детали и принялась осматривать пол, бесстыдно присев на колени у самого порога.
– Человек был невысокий, – произнесла я вслух, вглядываясь в деревянные полы.
– Это еще почему? – с интересом поинтересовался пекарь.
– А потому что коробку достать не мог. Скорее всего, использовал… а вот это ведро и использовал, – кивнула я на пустое ведро, что стояло под стеллажом. – Но даже с этим ведром роста не хватало, а потому открытая коробка перевернулась. Один или несколько пакетов от удара лопнули и открылись. Здесь между досками в щели забились белесые частички, а еще ровный полумесяц из частичек остался за ведром, а это значит, что вор, спешно вернув ведро обратно под стеллаж, подметал здесь, стараясь скрыть
– И кто же это? – выразил мужчина нетерпение.
– А этого я сказать пока не могу, но это явно кто-то из тех, кому доступ в этот дом разрешен, раз следов взлома не осталось. Если дело было ночью, то в подозреваемых все, кто живет в этом доме. Кто еще имел доступ к ключу? – поднялась я с колен, отряхивая платье.
– Никто. Ключ только у меня, и я его с себя никогда не снимаю! Все, я знаю, кто это! Это мальчишка-поваренок. Он живет в каморке на первом этаже. Ну я ему сейчас! – Дядюшка Грэг развернулся, уже собираясь привести приговор в исполнение, но я успела схватить его за руку.
– Погодите. У нас нет прямых доказательств. Давайте пока разберемся с ключом.
– Ключ только у меня!
– Значит, это не мог быть поваренок. Он ведь не мог прийти к вам ночью и снять с вашей шеи ключ, оставаясь при этом незамеченным? Не мог.
– Не мог, – эхом повторил пекарь. – Но не жена же!?
– Навряд ли. Зачем ей? Да и поваренку незачем. Здесь должен быть личный мотив. И потом… Дядюшка Грэг, а где запасные ключи?
– Какие запасные ключи? – нахмурился мужчина, будто совсем меня не понимал.
– Ну как же? Вы замок у мастера Ловаса заказывали?
– Конечно, – согласно кивнул пекарь.
– Ага. Значит, у вас должны были остаться запасные ключи. Мастер Ловас всегда изготавливает три одинаковых ключа. Это его отличительный знак, – улыбнулась я, понимая, что иду в верном направлении.
– А ведь точно! Я их положил… Я их положил… – заходил он кругами, привлекая к себе внимание пекарей. – Я их положил в вазу в своем кабинете! У меня там хранится всякая мелочевка!
– Отлично. А кто мог свободно зайти к вам в кабинет? – подбирались мы к самому интересному.
– Только жена и дочка. Но…
– Но у вашей уважаемой супруги мотива нет. А у Энны?
Из булочной я выходила довольная собой. Стражников вызывать дядюшка Грэг не стал, потому что обвинять в воровстве собственную дочь – значит запятнать честь семьи и привлечь внимание наших сплетниц. Я-то язык за зубами всегда держать умела, а вот они не станут. Тем более что контрабанду девушка не украла, а перепрятала, потому что в столицу с отцом ехать не хотела. Переживала, что родители там ей жениха найдут, а у нее любовь. С тем самым поваренком, что живет в каморке под лестницей.
– Спасибо, Лина, – тепло провожал меня пекарь после того, как отругал дочь и забрал-таки свои дрожжи.
Корзинку он тоже мне сам подавал. Правда, она уже не была пустой. Именно такие подарки и позволяли мне экономить монетки, откладывая их на новую жизнь. Никогда не отказывалась и, конечно же, благодарила. Так и жили.
– Лина, раз уж Энна не хочет ехать, не желаешь ли ты в эти выходные отправиться в столицу вместе со мной и другими пекарями? Посмотришь на императорский дворец изнутри, а если повезет, то и на самого императора. Моя лавка обязана доставлять выпечку во дворец все время, пока будет идти отбор, – остановился дядюшка Грэг в дверях лавки, тогда как я уже выбралась на улицу.