Правдивые истории
Шрифт:
Однажды, когда мы уже закончили школу, Белка закончил милицейскую школу , а я уже учился в институте, ко мне пришла повестка из милиции. Я с ней в руках пришел по адресу, там указанному, походил по коридору и попал прямо в лапы Белки – он работал в милиции и таким образом решил встретиться со мной. Мы тут же зашли в магазин, купили две бутылки вина и сели отмечать свою встречу. Когда одна уже бутылка кончилась, через нас промчалась погоня – менты, или опера гнались за шпаной. Один из оперов сначала пробежал через нас, потом остановился и уставился
В запале погони он нас с Белкой хотел тут же арестовать, но ему не удалось – он лишь посмотрел, как Белка все пытался вытащить свое удостоверение, но потом плюнул и снова пустился в погоню.
Мы допили эту бутылку, посидели еще немного, а потом разошлись – он домой, а я на трамвай.
Я и сейчас помню, какая была забористая брага у него дома – она казалась безобидной, вкусной на вкус, но она была готова свалить слона, не только нас, скромных школьников. Однажды в десятом, или в девятом классе я так ее напился, что не успел добраться домой – выключился перед самым своим переулком. И тогда отец взял телегу и погрузил меня в нее и в таком виде я приехал домой. Было смешно и грустно.
Охота за кремнем
Одной из любительниц камня была моя знакомая Ольга, с которой мы не раз и не два ездили за пополнением наших коллекций – за агатами на реку Синару и в Челябинскую область, где работал геологом на золоторудном месторождении ее хороший знакомый. Она училась тоже в горном институте, а потом была соседкой по общежитию.
После четвертого курса я покончил на время с операциями на своей многострадальной головушке. Чтобы перейти на пятый курс и продолжать учиться в своей группе, мне надо было съездить на практику – на Полярный Урал. Меня взяли, потому что в противном случае мне надо было уходить в академический отпуск. Это было невыгодно, как и мне, так и кафедре. Нас было там человек сорок: все с нашей кафедры – и студенты, и преподаватели. Разместились в палатках и вагончиках. Кормила нас завтраками, обедами и ужинами художница, которая решила посмотреть на Полярный Урал и устроилась в наш отряд поваром.
Впервые я был в таком многочисленном коллективе – обычно нас ездило в полевой сезон человек шесть, или семь, и это было удобно, как для начальника, так и для подчиненных. Начальнику было удобно командовать, а подчиненные всегда были под надзором, и все были этим довольны. Когда я уже работал начальником отряда и предо мной стоял целый ворох задач, то это требовало большего количества подчиненных: геологов, геофизиков, буровиков и горнорабочих. Каждому следовало поставить задачу, потом проверить, как ее выполнили, и в случае, если подчиненный напутал, то тут же отругать его и заставить переделать
Кроме начальника нашего отряда, в нем еще были преподаватели, которые исполняли роль геологов и которые командовали студентами. Я был после четвертого курса, были ребята после третьего и после второго. Было
Потом часть студентов уехали на вездеходах, ближе к океану, а нас осталось несколько человек – аспиранты и я. Уже наступала осень и мы жили в вагончиках, которые когда-то использовали в сьемке фильма – по повести Куваева «Территория». Я как-то и не смотрел этот фильм – но книгу прочел на рабфаке с большим удовольствием. Такой роман я уже смог бы сам написать, но мне было лень этим заняться. К тому же такая объёмная вещь, как роман, требует большое число участников, диалогов и следовало было следить, за тем чтобы его герои жили и действовали, как того требовал автор. В общем, это был еще тот труд, который только смогли бы оценить читатели.
Дождливыми вечерами мы с аспирантами собирались в одном вагончике, слушали рок из приемников, пили водку, курили и играли в карты. Однажды поступила команда уезжать – на поезде домой. Мы уже находились на вокзале поселка Полярного, но поезд не спешил, и мы с Олей пошли по шпалам, собирать кремни. Это только у нас, в Свердловской области для отсыпки железнодорожного пути используют ультраосновные породы, которых у нас много, а на Полярном использовался известняк, в котором было очень много кремней.
Их можно было насобирать мешок, два, машину или две, так их было много. Охотой за кремнями было трудно это занятие назвать – их было так много, что надо было взять их них только самые-самые достойные. Мы с Олей не торопились, и выбирали желваки кремня, которые были симпатичные и с хорошей окраской, которые было поставить на свою книжную полку.
Подавляющие размеры желваков кремня были до десяти сантиметров в поперечнике. Полосы не такие четкие, как у агата, а со смазанными границами разноокрашенных полос: бурые, коричневые, светлые. Но мне нравилось их собирать, а потом, уже дома – пилить, чтобы потом их отполировать и поставить на книжную полку.
Много я тогда не привез – десятка полтора кремней. Они пилились легче, чем агаты, и довольно достойно выглядели на книжной полке, где лежали многочисленные минералы и кристаллы. Это был такой маленький каменный мирок, куда я заглядывал постоянно и отдыхал в нем сердцем и душой.
Наконец, наш поезд приехал. Мы ехали втроем – Валера Григорьев, аспирант, геолог лет пятидесяти и я. В Котласе у нас была пересадка – на поезд до Свердловска. Не знаю, в чем тут было дело, но купить билеты на проходящие поезда стало невыполнимой задачей- то ли мест не было, то ли их не продавали в кассе. Странно. Поезда до дома уходили с этой станции, но без нас.
Конец ознакомительного фрагмента.