Правду знают ангелы
Шрифт:
На этот раз Константин не стал ей возражать.
Глава 19
— Господи, что же с ней могло случиться?!
Эти причитания супруги Скворцовы услышали с порога. За столом Павла сидела измученная женщина средних лет.
— Это Сафонова Людмила Васильевна, — представил ее Киселев. — Пропала ее дочь, Алена. Причем так же, как и Аня Соболева. — Он повернулся к несчастной матери: — Это мои коллеги, оперативник Константин Скворцов и журналистка
Сафонова не возражала, однако не сумела вымолвить ни слова: ее душили рыдания. Павел сам начал излагать суть дела:
— Ее дочь, Сафонова Алена, семнадцати лет, вчера отправилась подавать документы в Приреченский государственный университет на экономический факультет и домой не вернулась. Мне удалось выяснить: документы девушка действительно подала, но потом как в воду канула.
— Вы обзвонили всех ее подруг и друзей? — спросила Катя.
Людмила Васильевна снова заплакала и стала сбивчиво рассказывать: разумеется, она обзвонила всех, хотя заранее знала их ответы. Алена не такая девушка, чтобы задержаться в гостях, не уведомив об этом маму, с которой она всегда хорошо ладила. Вот уже несколько лет, после гибели в автомобильной катастрофе отца Алены, у них не было никого ближе друг друга.
— Выходит, последние, кто ее видел, — члены приемной комиссии? — поинтересовался Константин.
Павел кивнул:
— Фотографии Алены у нас имеются.
Поняв, что сегодня женщину уже ни о чем не будут спрашивать, Катя подошла к ней и положила руки ей на плечи:
— Идите домой. Вы далеко живете? Если далеко, мы попросим, чтобы вас подвезли.
— Спасибо, — Сафонова тяжело поднялась со стула. — Хотела у вас остаться: вдруг вы что-нибудь узнаете, да и надежда еще не умерла… А если доченька моя домой позвонит? Не надо меня провожать, мой дом через дорогу. — Она посмотрела на оперативников, вложив в свой взгляд всю душу. — Миленькие мои, если она найдется… Прошу вас…
— Ну конечно, — Павел, поддерживая Людмилу Васильевну за локоть, вывел ее из кабинета. Вернувшись, он включил в розетку электрический чайник, спросил: — Какие предложения?
— С завтрашнего дня берем на прицел вуз, — отозвался Скворцов. — Расставляем повсюду наших, опрашиваем студентов и преподавателей, вывешиваем ее фотографию с просьбой откликнуться всех, кто видел девушку. Петя и Леня прошвырнутся по ее друзьям. Знаете, как бывает… Мать могла о многом не иметь представления.
Он взглянул на жену, которая неожиданно улыбнулась:
— Ребята, а ведь в этом деле я — незаменимая для вас помощница, что бы ты ни говорил, Костик!
— С чего ты взяла? — не понял ее супруг.
— Никто из вас не знает университет лучше меня, — отозвалась Зорина. — Я окончила это учебное заведение всего каких-нибудь четыре года тому назад, поэтому для меня его лабиринты — это родные пенаты, а преподаватели — почти что родственники.
— Слушай,
Журналистка фыркнула:
— Представляю себе физиономию шефа, когда я сообщу ему о своем участии в новом расследовании!
— А по-моему, главный редактор Пенкин в курсе, что ты давно уже — наш человек, — предположил Киселев, выключая закипевший чайник. — Чайку не желаете?
Катя взглянула на часы.
— Пожалуй, лучше кофейку, — рассмеялась она. — Ехать домой и ложиться спать бесполезно. Как ты считаешь, мой господин?
Скворцов кивнул:
— На сей раз я согласен с тобой целиком и полностью.
— Значит, завтракаем, — Киселев вытащил из пакета не съеденные за день бутерброды. — Какие есть соображения по новому делу?
— Сразу высвечиваются несколько версий, — откусив громадный кусок от бутерброда, пробормотал с набитым ртом Константин. — Это может быть работник университета, страдающий сексуальными отклонениями, абитуриент, студент или… какой-нибудь тип со стороны.
— Уже в мое время чужаку проникнуть в стены сего заведения было крайне сложно, — возразила Катя. — На входе сидела вахтерша, ей все демонстрировали свои студенческие билеты и пропуска. Если кому-то требовалось пройти без документа, он сначала звонил человеку, ожидавшему его визита, тот перезванивал на вахту, сообщал вахтерше имя и фамилию посетителя. Тетечка выписывала временный пропуск, выдавая его пришедшему только при предъявлении паспорта.
— Значит, абитуриентам тоже выдают временные пропуска? — сообразил Павел.
— Вот именно.
— Утром ваши ребята наверняка сообщат вам еще одну интересную вещь, — продолжала Зорина. — Кабинет приемной комиссии расположен в правом крыле. Там же находятся три гуманитарных факультета: журналистики, филологический и исторический.
— Нужный нам товарищ вполне может быть оттуда, — согласился Киселев. — Молодец, Катька! — Он отхлебнул глоток чаю. — Слушай, езжай-ка ты все-таки домой и выспись до начала занятий. Завтра тебе, как и всем нам, предстоит серьезная работа. Вполне возможно, преподаватели скажут тебе, своей вчерашней студентке, то, о чем они промолчат в разговоре с нами. Так что интервью ты завтра возьмешь аж несколько. Думаю, тебе и самой желательно хорошо для этого выглядеть.
— Умеет убеждать, противный! — Зорина встала, стряхнув крошки с колен, и, поцеловав супруга, направилась к выходу, бросив Павлу: — Ты уж не обижай тут моего.
— Сама доберешься? — После нескольких покушений на жизнь любимой, произошедших за последнее время, Константин не доверил бы ей даже перейти в одиночку дорогу.
— Не беспокойся.
Когда за Катей захлопнулась дверь, оперативники переглянулись и рассмеялись.
— Нам чертовски повезло с таким «сотрудником», — констатировал Павел.