Праведник
Шрифт:
— Я не могу, — сказал я. — Осталось меньше месяца — родным и так тяжело. Если я еще съеду…
В обед Марк раздал баллончики всем, кто был в офисе.
Через два дня вечером меня попробовали затолкнуть в автомобиль.
Нападали не «костюмы» — я отбивался. Парень, пытавшийся запихнуть меня в салон, саданул в печень, разбил бровь — и все-таки усадил на заднее сиденье.
Я сумел вытащить баллончик, нажал кноп- ку. Машина заполнилась слезоточивым
Двое из нападавших успели выскочить раньше — подхватили меня под мышки и оттащили от автомобиля. Бросили на асфальт и принялись пинать по ребрам и голове. Я сжался в комок, закрываясь руками.
— Стой! — крикнул над ухом знакомый голос.
Сухо треснул выстрел.
— Сдаюсь! — заверещал нападавший. Подбежал «костюм». Убирая пистолет в кобуру, склонился надо мной.
— Ты в порядке? Идти можешь?
Я помотал головой.
— Отвезем… домой или в офис?
— В офис, — выдавил я.
Двое «костюмов» остались возле нападавших — ждать милицию.
Пока ехали, я немного пришел в себя.
— А почему Марка не страховали?
— Страховали, — усмехнулся «костюм». — Не успели вмешаться. Кто ж думал, что он ковбой…
Улетали в конце мая.
Звездолет прибыл за три недели до старта, прошел полное тестирование. Служащие компании собрали и загрузили все припасы, летавшие по орбите. Неделю почти беспрерывно «стреляли» в космос продуктами — заполняли трюмы.
Космические лифты поднимали на орбиту животных. Мы хотели иметь в дороге, а потом и на планете, свежее мясо. Астероид уже вертелся волчком вокруг своей оси, обеспечивая искусственную гравитацию. Лента рабочей области пока что лежала на внутреннем «боку» «бублика»-корабля. Когда звездолет начнет разгон — автоматика плавно переместит рабочую область на «дно» «бублика» незаметно для экипажа.
Заканчивался последний месяц на Земле. Потом — последняя неделя. После — последняя ночь.
Провожать собрались все. Родители, «костюмы», Димка с Андреем, давно забытые однокурсники и несколько соседей.
Первая партия колонистов отправилась в космос на лифте. Остальные ждали. Кто молча, кто плакал, прощаясь с родными. Некоторые смеялись — то ли бодрились, то ли правда радовались началу новой жизни.
Я смотрел на друзей и близких, стараясь запомнить навсегда. Обнимал Олю. Девушка помогала выбрать правильно. Плакала.
Мы должны были подниматься с последней партией.
У нас еще оставалось целых шесть часов. Последних шесть часов.
За полчаса
— Виктор, я прошу тебя отказаться от полета, — выдавил француз.
— Прекрати, — попросил я. — Не смешно.
— Мы оба знаем, что ты — хороший организатор. Не правитель. Твое дело — загореться, зажечь других, сделать свою работу — и погаснуть. Ты не умеешь гореть долго.
— Допустим.
— Если ты полетишь — у колонистов будут проблемы. Ты не сможешь эффективно управлять кораблем. Командовать будет лидер, командир. Появится оппозиция — и использует тебя, с лозунгом — «без тебя полет бы не состоялся». Люди пойдут. Толпа — дура. Дальше — зависит от оппозиционного лидера. Может быть бунт.
— А если я не полечу?
— У оппозиции не окажется козыря, нарушающего равновесие. Бороться за власть будут — но в рамках правил. А так — ты станешь переходящим флагом оппозиции. После свержения очередного вождя каждый новоявленный оппозиционер станет использовать твой авторитет.
— Тогда я сам стану руководителем.
— Ты не выдержишь.
— Я помогу, — сказала Оля.
— Тогда вы просто убьете равновесие. И после того, как отойдете от дел — случится анархия. Поймите! Пока вы есть — вся борьба прячется в подполье. Как только вы уйдете — начнется грызня. Наши психологи проектировали такие ситуации. Много раз. На первых четырех кораблях организатор улетел со всеми. На третьем был мятеж, остальные скатились в диктатуру. Мы не знаем, сместили «Пиночетов» или еще нет и что там творится сейчас. Вряд ли что-то хорошее. Организаторов всегда просят остаться. Выбор — за тобой.
— Подожди. Ты — остался?
— Да. Мы нужнее здесь. Колонисты справятся сами. И новый звездолет организуют и без тебя. Но это будет сложнее и дольше. Ты — как учитель начальных классов. Отлично готовишь людей к полету. А потом — лучше отдать их следующим учителям.
— Кому?
— Жизни. Космосу. Звездам. Тебя ждут новые первоклашки. У тебя есть долг перед улетевшими десятью тысячами. И еще один долг — перед теми, кого ты можешь отправить в следующие двадцать лет. Сто тысяч колонистов. Выбирай.
Мы с Олей смотрели на старт с Земли. Колонисты пока что не включали фотонный двигатель на полную мощность, но вспыхнувшую звездочку было хорошо видно невооруженным глазом.
Я провожал их взглядом — десять тысяч друзей, потерянных навсегда.
— Марк, а ты не боишься, что однажды мы отпра- вим в космос всех праведников? И наступит конец света?
— Нет. Ты же — остался.