Правила абордажа (Время теней)
Шрифт:
Группы снова расстались. Каждая отправилась по своему маршруту. Ночь – время «теней». Они привыкли к этому времени и чувствовали себя так же, как обыкновенные люди днем, при ярком солнце. Даже в рейде по незнакомой местности «тени» ориентировались легко. Не зря Слава потратил на обучение столько времени – причем потратил на обучение грамотных офицеров, все это умеющих до встречи с ним. Он обучал и одновременно обучался сам, каждый член группы делился своим опытом, а потом все вместе доводили навыки до автоматизма. И сейчас, несколько часов
База албанских боевиков, которую Слава выбрал для себя, занимала круглую долину между трех одинаковых, будто вылепленных единой рукой, лесистых по склонам и лысых на верхушке гор. Он слышал об этой базе много. Командовал отрядом приехавший из США албанец по кличке Рембо. Говорили, что он в самом деле служил в каком-то спецназе, носил звание сержанта, а здесь велел именовать себя капитаном. Кличку Рембо он взял себе сам, но подчиненным это нравилось. Американский албанец создавал отряд почти такой же, как Макаров в югославской армии. И сейчас было любопытно посмотреть, что получилось у сержанта. Хотя бы внешне оценить его базу. Честно говоря, Слава даже ревность какую-то испытывал и спортивное желание помериться силами.
В долину вели три прохода. Через два из них пролегала дорога. Сам Слава никогда бы не выбрал для базы такое место, но это дело вкуса и знаний военной науки. Третий проход Слава обязательно бы заминировал. И сейчас, подходя к базе именно с третьего прохода, со стороны гор, он предупредил своих ребят:
– Осторожнее. Здесь должны быть мины.
Однако они прошли почти до самой долины, а ни одной мины, ни одной растяжки не обнаружили. Очевидно, Рембо чувствовал себя в этих местах настолько уверенно, что о безопасности думал мало.
Приближаться к самому объекту, обнесенному колючей проволокой в два ряда, было рискованно. И Слава свернул перед последним поворотом на склон горы, чтобы рассмотреть оттуда всю долину в ПНВ. Но ПНВ не понадобился. Лагерь был освещен мощными прожекторами и кипел, суетился, словно на празднике. Что-то там происходило. Что именно, догадаться было нетрудно по пяти грузовикам, стоящим на плацу с зажженными фарами. Боевики готовились к выезду. А куда они могут выезжать, да еще ночью – вопрос ясный.
Пять отрядов по двадцать человек выстроились перед палатками. Группа офицеров прогуливается перед строем. Проверяют экипировку. Да, Рембо – командир серьезный. Неужели такой терпеливый, что каждого будет проверять? Но, к счастью, оказалось – нет. Заставил несколько человек показать оружие. Просто детский сад, а не армия, если у боевиков приходится оружие проверять. Курс молодого бойца, – так это называлось еще в армии советской, когда молодые солдаты в первые два месяца службы постигали армейские азы. У других Рембо проверил содержимое карманов. А там-то что ищет? Наркоту? Так у косоваров она почти узаконена. Каждый третий – наркоман.
К последним двум отрядам командир подошел, как Наполеон к своим «ворчунам», с заметным уважением. Похлопал кого-то по плечу. Покровитель, отец солдат. Эти не слишком и вытягивались. Не как три первых отряда. Эти цену себе знают и, похоже,
Расстояние слишком велико, чтобы рассмотреть тщательно лица. Многие бородатые. Но у мусульман это принято. Бритая голова и борода. Басмачи, одним словом. Духи. Моджахеды. На Славу словно вдруг дунуло затяжным ветром афганской войны, потом жарким запахом пустынь Саудовской Аравии.
Поступила команда, не слышимая с расстояния наблюдения. Отряды быстро загрузились в машины. В какую же сторону они двинутся? Если на север, по дороге в Призрен, то это значит, что готовится какая-то операция против сербов. И тогда следует срочно сообщить Ратковичу. Но машины с плаца свернули к юго-западным воротам. В Албанию? Зачем? Они из Албании сюда прибывают. Нет, что-то тут не так.
– Второй? Как слышишь?
– Я Второй. Слышу нормально, командир.
– Как у тебя дела?
– Только вышли к базе. Там какой-то переполох. Готовятся садиться на машины. Куда-то едут.
– У нас то же самое. Сколько у вас машин?
– Три.
– У нас пять. По двадцать человек в каждой.
– Значит, всего сто шестьдесят человек. Интересно, куда они собрались? Не нас ли, случайно, ловить?
– Нет. Тогда им путь был бы в другую сторону. Сможешь напрямую, через горы выйти на дорогу? Проконтролировать, куда направляются.
– Тогда я сразу двигаюсь. Здесь развилка есть. В одну сторону – в Албанию. В другую – в Македонию.
– Какого хрена им в Македонии делать? Они там формируются и переправляются сюда.
– И в Албании то же самое. Там у них дел не больше.
– Ладно. Действуй. Что будет, сообщай.
Машины вышли на дорогу, рассекая темноту светом фар, и скоро скрылись за поворотом. В лагере погасли прожекторы на плацу, и сразу стало словно тише.
– Хай, ты спишь?
– Нет.
– По скольку человек у них живет в палатке? – поинтересовался Слава.
– Не больше пяти, – отозвался Хаймлет. – Я старался проследить...
Слава посчитал общее количество палаток.
– Выходит, здесь осталось не больше ста человек. Эх, всех бы «теней» сюда, мы бы поговорили по душам. Но ничего, еще поговорим... Возможно, очень даже скоро... – Славе пришла в голову мысль. – Гораздо скорее, чем они думают.
– Первый, я Третий. Как слышишь?
– Третий, я Первый. Слышу нормально, – отозвался Слава. – Где вы?
– Отходим от объекта. Немцы. Танковая рота и батальон мотопехоты.
– Второй! Слышишь?
– Да. Я на связи.
– Где вам лучше встретиться с Третьим?
– Пусть движутся к развилке.
– Третий! Ты понял?
– Понял. Как себя вести?
– В конфликты не вступать. Проследить направление движения.
– Понял. Выхожу к месту встречи. Отбой.
Слава еще несколько минут рассматривал лагерь в бинокль. Теперь пришлось подключить ПНВ – прожекторы горели только по периметру, освещая колючую проволоку и подступы к ней. И из-за этого внутренности лагеря виделись в ПНВ плохо. Рядом с командиром пристроился с таким же биноклем Хаймлет. Еще двое заняли позиции по сторонам, чтобы не подпустить случайный патруль.