«Правила бунтаря и застенчивой девушки»
Шрифт:
– Когда это произошло? Прошлой ночью?
– Нет.
– Тогда когда? – она продолжает улыбаться, словно знает секрет, которым я еще не поделилась.
– Я не знаю, – думай, Виллоу, думай. Ты не можешь сказать ей правду. Тогда все это станет реальным. И тогда тебе придется разбираться с последствиями.
– Ох, ну же, – она хватает меня за руку и дергает за нее, поднимая в вертикальное положение. – Ты должна рассказать мне об этом. Именно это делают девушки. По крайней
– Да, она такая, – выдыхаю я, убирая пряди волос со своего лица. – Хорошо, я тебе скажу, но только если ты обещаешь не задавать никаких вопросов.
Она тащит свои пальцы вдоль губ, словно застегивает молнию. Потом она сидит там с тупой улыбкой на лице, практически подпрыгивая. Клянусь Богом, она уже знает.
Откуда она может знать?
Подожди. Это ей Бек сказал?
– Прошлой ночью я кое–кого поцеловала, – бормочу я.
Святое дерьмо. Дерьмо только что слало реальным.
– Окей... Кто это был? И где же это произошло?
–Ты об этом еще не знаешь? – спрашиваю я, оценивая ее реакцию.
Ее лоб морщится.
– Как бы я узнала?
Я не могу сказать, врет она или нет. Луна не так много лжет. Тем не менее, она выглядит, словно что–то знает, или, возможно, это врывается паранойя.
– Я поцеловала кое–кого вчера вечером в поле, – разглашаю я, притягивая свои колени к груди. – Это все, что я собираюсь тебе сказать, потому что остальное слишком сложно.
Она хмурится.
– По крайней мере, скажи мне, кто это.
Теперь хмурюсь я.
– Ты действительно не знаешь?
Она качает головой.
– Я, правда, не знаю, но у меня есть предположение.
– Как у тебя может быть предположение? Если мне даже никто не нравится. В любом случае, не достаточно, чтобы их поцеловать.
– Ты можешь так говорить, но я не думаю, что это правда. Я думаю, ты просто боишься, что тебе кто–то нравится, в частности, именно этот кто–то, потому что вы оба вместе были бы идеальными, а это значит, если вы расстанетесь, все будет ужасно.
Мои губы раскрываются в шоке. Святая читающая мысли.
– Если ты действительно не хочешь мне говорить, то не обязана, – добавляет она, стоя на коленях на кровати, чтобы смотреть на мое лицо. – Я понимаю, когда иногда необходимо держать все при себе.
Стук–стук. Стук–стук. Стук–стук. Мое сердце – бомба замедленного действия в моей груди, готовая взорваться в любой момент и уничтожить меня. Сердце моей мамы было таким же... перед тем как папа ушел. Я помню, как он говорил ей это:
– Ты слишком много думаешь своим сердцем, Пола, а не своей головой, – сказал он. – А сердца принимают плохие решения.
– Ты не прав, – ответила мама. – В смысле, мое сердце заставило меня выбрать тебя, не так
Мой отец нахмурился, когда я улыбнулась. Оглядываясь назад, мой отец, вероятно, знал, что собирается уходить от матери, и пытался предупредить ее, но она была слишком занята, живя на томящейся в любви земле, чтобы понять это. Или, может быть, она знала, но не была готова принять правду.
Я не буду такой. Я приму, а затем найду способ двигаться дальше. Я не стану моей мамой.
– Я поцеловала Бека, – решительно говорю я, пока мое сердце с энтузиазмом подскакивает.
Заткнись, сердце. Просто заткнись.
Веселость Луны уходит с глухим стуком.
– Ты не кажешься, очень довольной из–за этого.
– Потому что это была ошибка, – эти слова практически разрывают мое сердце пополам.
Умри, сердце, умри.
Луна выглядит так, словно она тоже немного умирает.
– Что ты имеешь в виду под словами «это была ошибка»?
Я беспечно пожимаю плечами, не обращая внимания на разрывающее чувство в центре груди.
– То, что не должно было произойти. То, что я не хочу, чтобы происходило, – вранье. Вранье. Вранье. Все вранье! Когда ты превратилась в такую грязную лгунью?
– Виллоу... – говорит Луна с жалостью в глазах.
– Послушай, я была пьяна, – обрываю ее, прежде чем она попытается убедить меня в том, что поцелуй что–то значил. – Мы оба были... Бек, вероятно, тоже сожалеет об этом. – Ха! Посмотри на себя, еще и себе лжешь. Просто еще раз прочитай его сообщение.
– Я в этом сомневаюсь, – говорит она. – На самом деле, я удивлена, что вы двое не поцеловались намного раньше.
Я моргаю
– Ох?
Понимающая улыбка пересекает ее лицо.
– Не делай вид, что ты так удивлена. Вы двое практически целовались, около сотни раз.
– Потому что мы были пьяны.
– Да, ну и что? Некоторым людям опьянение помогает делать то, что они хотят, но слишком боятся, когда трезвые.
Мое сердце подскакивает из–за правды, которую несут ее слова.
Я не могу с этим справиться.
Я встаю на ноги и хватаю с пола свою куртку.
– Я должна попасть домой. Мы можем поговорить об этом позже?
Она хмурится, очевидно, уязвленная, и я чувствую себя самый большой сукой, которая когда–либо существовала. Но страх заставляет меня двигаться вперед, ставить одну ступню перед другой.
– Спасибо, что позволила мне здесь остаться, – говорю я, выбираясь за дверь, как трусиха.
Я прохожу мимо Грея по дороге через гостиную. Он поворачивается, чтобы что–то сказать, но я только машу ему через плечо, выбегаю за дверь, и прыгаю в машину.