Правила игры (фрагмент)

Аренев Владимир Константинович

Я кивнул, но, кажется, это не имело никакого значения. Данкэн тараторил, как заведенный, и я уже начал догадываться, кто его завел.

– Вот в этом-то все и дело! В этих ваших словах! Они в ы н у ж д а л и меня оставаться в комнате. И теперь история повторяется снова: вы велели говорить, и я говорю. Я хочу остановиться, но не могу этого сделать. И наверное, не смогу, пока не закончу. ...Так вот, возвращаясь к сегодняшнему утру. Когда я догадался, в чем дело, я решил проверить свои предположения. Стоило только убедить себя, что я иду не в Большой зал, а вниз, - чтобы дожидаться там остальных, - и тело оставалось послушным мне до тех пор, пока я не изменил

свои намерения. Я поэкспериментировал некоторое время, догадываясь, что уж его-то у меня предостаточно - вы как раз завтракали. Потом я все-таки спустился на первый этаж и стал ждать там. Дальнейшее вам известно.

Он замолчал и облегченно вытер лоб. Хотя здесь, на площадке, было холодно, Данкэн за время своего монолога преизрядно вспотел.

Я медленно покачал головой и отошел к парапету, не зная, что и сказать. Разумеется, я ни секунды не верил в то, что способен управлять другими людьми при помощи слов. В конце концов, раньше этого никогда не случалось, так с какой же стати такой способности появляться теперь? Но и обвинить Данкэна во лжи я не мог. Потому что он не лгал. И не разыгрывал меня. Он говорил правду и искренне верил в то, о чем говорил. Другой вопрос: что же случилось с ним н а с а м о м д е л е ? Мысль о самовнушении я отбросил сразу. Не тот Данкэн человек. Но что же тогда?! Я не знал. И, если честно, не особенно желал выяснять. Мне хватало забот и помимо всех этих новооткрывшихся сверхъестественных способностей собственного организма.

Журналист несмело кашлянул за моей спиной, а потом осторожно спросил:

– Ну что?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Вы уверены в том...

Г л у п о с т и . К о н е ч н о , о н у в е р е н .

– Может быть, э т о действует только на меня?
– предположил журналист.

Я вздрогнул от резкого дуновения ветра и покачал головой:

– Вряд ли. Вряд ли все это вообще может быть на самом деле.

Данкэн вздохнул:

– Не верите.

– Верю. И все-таки этого не может быть.

– Если желаете, давайте проверим, - предложил он с еле заметной дрожью в голосе.

– На ком?
– поинтересовался я.
– И зачем?

Н у п о с л е д н е е - т о п о н я т н о . Н о в о т н а к о м ?

– Хорошо, - кивнул Данкэн. Он встал рядом со мной у парапета и перегнулся наружу, словно его тошнило. Да наверное, примерно так он себя и чувствовал в тот момент.
– Хорошо. А что предлагаете в ы ?

– Не знаю, - ответил я после долгого молчания.
– Давайте подождем и посмотрим.

– На что?!
– взорвался он.
– На что посмотрим?!

– Не знаю, - кажется, я сегодня был крайне неоригинален.
– Пойдемте-ка лучше внутрь, пока мы еще не превратились в две ледяные статуи. Вдруг у Мугида нет ледоколов?

Данкэн повернулся к двери, и когда наши взгляды на секунду пересеклись, в его глазах я заметил страх. И н т е р е с н о , а ч т о о т р а з и л о с ь в м о и х ?..

Внутри было тепло и пусто, только эхо далеких голосов бродило где-то высоко, у самой крыши. Со второго этажа ощутимо тянуло запахом чего-то съестного.

– Ну что, прогуляемся по гостинице и осмотрим местные достопримечательности? Все равно ведь делать нечего.

– Здесь я вам не компания, - покачал головой Данкэн. Правда, эти свои слова он произнес с некоторой долей настороженности, словно боялся, что я стану возражать.
– Напомню вам, что еще не завтракал сегодня. Так что - если вы не против - пойду предаваться чревоугодничеству.
– Он помолчал и тихо

добавил, больше для себя: - Если кусок в горло полезет.

– Приятного аппетита. Если не возражаете, поговорим после ужина.

Журналист молча кивнул и заспешил наверх. Я проводил его взглядом и подумал, что отныне связан с этим человеком, хочу того или нет. Он, кажется, тоже чувствовал нечто подобное - пускай и неосознанно. П р о к л я т ь е ! О с л о ж н е н и я н а к а ж д о м ш а г у !

Нужно было, наверное, идти к себе в номер и заняться тем, ради чего я сюда и приехал, но после разговора с журналистом делать этого совсем не хотелось. А хотелось просто пройтись и поразмыслить над всем, что случилось со мной за последние два дня.

Я стал бродить по первому этажу, разглядывая висевшие там гобелены и прислушиваясь к голосам наверху. Кто-то восторженно восклицал: "Взгляните, вы только взгляните на это!", а другие вторили: "Какая красота!" Первый голос, похоже, принадлежал толстухе с крашеными волосами, остальных я не узнал. Карны, кажется, среди них не было. Жаль. Она - единственный человек, от чьего общества я не смог бы избавиться, если бы мы сейчас встретились. А мне необходимо было одиночество, чтобы разложить все происходящее по полочкам.

Сунув руки в карманы и порождая своими шагами гулкое эхо, я бродил по периметру первого этажа и размышлял о словах Мугида. Ч т о о н и м е л в в и д у ? П о д о б н ы е в е щ и н е г о в о р я т п р о с т о т а к , д а и с т а р и к н е п о х о ж н а т е х , к т о с к л о н е н к м и с т и ф и к а ц и я м и п о д п у с к а н и ю т у м а н а . Х о т я ... О б ы ч н о , м и с т и ф и к а т о р ы и н е в ы г л я д я т т а к о в ы м и . В э т о м - т о в с я с о л ь .

Но если поведение Мугида тревожило меня, то рассказ Данкэна вызывал недоумение. Ч т о ж е п р о и с х о д и т в э т о й п р о к л я т о й г о с т и н и ц е ? Х и н э г п р е д у п р е ж д а л м е н я , ч т о я н е п е р в ы й , к т о п о л у ч и л п о д о б н о е з а д а н и е . И в с е д о м е н я е г о п р о в а л и в а л и . П о ч е м у ? В е д ь с ю д а п о с ы л а л и н е л ю д е й с у л и ц ы . М о ж е т б ы т ь , н а э т о к а к и м - т о о б р а з о м в л и я ю т п о в е с т в о в а н и я ? И Д а н к э н - в с е г о л и ш ь ж е р т в а т а к о г о в л и я н и я . С к а ж е м , в е г о с о з н а н и и я к а к и м - т о н е м ы с л и м ы м о б р а з о м п р и о б р е л к а ч е с т в а П р е с в е т л о г о . А и м е н н о : с п о с о б н о с т ь г о л о с о м з а с т а в л я т ь л ю д е й п о в и н о в а т ь с я . Е с л и у ч е с т ь т о , ч т о с с а м о г о н а ч а л а ж у р н а л и с т б ы л с к л о н е н к в с т р е ч е с ч е м - н и б у д ь т а й н ы м и о п а с н ы м ... И в с е р а в н о , т а к а я г и п о т е з а п р и т я н у т а з а у ш и . Ч т о - т о д р у г о е ? Н о ч т о ?! Ответа не было.

Единственный вывод, к которому я пришел, пока размышлял: н у ж н о п о п ы т а т ь с я п р о н и к н у т ь в з а к у л и с н у ю ж и з н ь " Б а ш н и ". Т о г д а я с м о г у в ы я с н и т ь , ч т о ж е т а и т с я з а с л о в а м и М у г и д а ... а з а о д н о , е с л и п о л у ч и т с я , р е ш и т ь п р о б л е м у с Д а н к э н о м . Н о к о н е ч н о , н е с л е д у е т з а б ы в а т ь о с в о е й н е п о с р е д с т в е н н о й о б я з а н н о с т и ...

Сделав почти полный круг и изучив некоторое количество гобеленов, я обратил внимание на то, что один из них отличается от прочих: нижние края полотнища свободно покачивались в воздухе. Так, словно за ним дверь.